Шеймас вернулся поздно. Мари уже спала. Мокрый и холодный, он залез в постель и осторожно прижался к ней. Вздрогнув, Мари распахнула глаза и затаила дыхание.

— Почему ты такой ледяной? — шепотом спросила она и медленно повернулась к подрагивающему Шеймасу.

— Выпускал кавров, — буркнул он, сверля ее своими изумрудными глазищами. — Попал под дождь.

Мари заулыбалась и, обняв его, залепетала:

— Да ты мой хороший! Иди ко мне, я тебя согрею. Ты мой герой!

Шеймас сполз пониже и головой прижался к груди Мари. Она запустила пальцы в его мерцающие волосы и, поглаживая, поцеловала в макушку. Перестав дрожать, Шеймас поднял лицо и спросил:

— Может, заведем собаку?

Она хитро улыбнулась и шепнула:

— А может, третьего не лишнего?

Предложение Мари повергло Шеймаса в шок. Всю ночь он спрашивал, не розыгрыш ли это. Даже когда Мари засыпала, он будил ее и уточнял, насколько она тверда в своем решении. Только когда Мари, рассердившись, сказала, что передумает, если Шеймас не даст ей поспать, он отстал.

Однако в ближайшие дни у них не было возможности съездить в город, чтобы сообщить новость Вейцу. Закончились дожди, и требовалось кое-что подделать в замке, а также посеять семена на плантации и выкопать яму под бассейн, пока почва была влажной и податливой.

Мари знала, что на полях тоже начались работы, но никак не могла вырваться, чтобы посмотреть. Ей очень хотелось поскорее облагородить дом и сад, хотелось принимать у себя не только рабочих, а женщин, детей, стариков и просто гостей. Они уже успели отремонтировать верхние этажи, но нижние по-прежнему выглядели убого, а еще Мари не устраивал фасад. Мрачно-серые стены она хотела осветлить и отдекорировать художественной штукатуркой. Она идеально подошла бы к новенькой, сверкающей светло-синей черепице и золотистым шпилям.

— Как думаешь, Гилья, — обратилась Мари к служанке, когда та крутилась между шкафами и плитой, — вот такие флажки — не перебор? — Она показала Гилье свой корявый рисунок, на котором изображались разноцветные флажки, украшающие покосившийся замок. — Художница из меня — огонь!

— Что это? — с улыбкой поинтересовалась Гилья.

— Я подумала, что за замок без флага? — пожала плечами Мари. — Но флаг подразумевает независимость, а я хочу быть с народом. Поэтому я решила сделать много маленьких флажков, символизирующих палал цветом наших волос. С Шеймасом советоваться бесполезно. Его даже не интересует, где у нас будет бассейн. Готов разбить его прямо на террасе.

Гилья засмеялась.

— Съездите отдохните. Вам обоим нужно развеяться. Заодно купите кое-какие продукты. А я пригляжу за рабочими. — Она поставила противень с запеканкой в жарочный шкаф и, обернувшись, озадаченно посмотрела на Мари. — Простите, госпожа, я никак не могу найти ваше платье. То, в котором вы прибыли в Трейс. Хотела выстирать и приготовить его для поездки в город, но оно как сквозь землю провалилось.

— Я его выбросила! — ответила Мари, сердце которой аж перевернулось.

— Почему? Такое красивое…

— Его подарил мне Луис. Не хочу иметь с ним ничего общего. К тому же твои платья намного интересней. Одно из них я и надену!

Жизнь в Трейсе постепенно меняла приоритеты Мари. Теперь ее мало интересовал модный гардероб, прическа, маникюр, дорогие украшения. Пошитые Гильей платья уже не казались фермерскими и отлично сидели на фигуре Мари. Она действительно округлилась, что сделало ее более женственной. Грудь стала пышнее и приподнялась, чуть поправились бедра, появились щечки. И хотя у Мари здесь не было ни косметики, ни средств для волос, ни элементарного лака для ногтей, она все равно следила за собой: делала различные маски и пилинг по рецептам Гильи, приноровилась бриться опасной бритвой и привыкла к своим родным ноготкам.

Надев приталенное платье длиной до колена и вырезом горловины «подкова», изящно подчеркивающим зону декольте и шею, Мари взбила свои вьющиеся от природы волосы, влезла в туфли и возвратилась в кухню, где взяла у Гильи список и отправилась на поиски Шеймаса.

Он сидел на новой кованой скамейке у крыльца-террасы и скучающе лущил орехи, наблюдая за лазающими на крыше гаража рабочими.

Мари тяжело вздохнула и, сбежав вниз по ступенькам, проворчала:

— Вы опять забили на бассейн? Шеймас, ты же обещал, что вы выкопаете яму, пока земля сырая!

Он молча закинул в рот еще орешек. Мари закатила глаза и, развернувшись, направилась в сад, чтобы перед отъездом проверить свои грядки и клумбы. На полпути к саду ее внимание привлекла возвышающаяся на заднем дворике куча. Завизжав от радости, Мари бросилась назад и с разгона кинулась в объятия Шеймаса.

— Шеймас, прости, прости, прости меня! — Буквально душа его руками, Мари расцеловывала его лицо. — Какой же ты молодец! Ты из-за бассейна сегодня встал до рассвета?

— Нет, я встал из-за утреннего стояка, но ты дрыхла. Пришлось выпускать пар с лопатой в руках.