Так что касается истинной причины нелепой гибели Склянского и Хургина, то скорее всего она банально российская – напились как свиньи и поехали кататься на каике, которым еще и надо уметь управлять, ибо привыкшим к русской лодке он непривычен в управлении. Ну и перевернулись по пьяни. А то, что были обнаружены всего два трупа, так это еще отнюдь не доказательство, хотя бы и косвенное, что садились в каик втроем, не говоря уже о том, что не все трупы всплывают. Уж сколько таких случаев было – не сосчитать. Так что никакого, даже косвенного доказательства какой-либо причастности Сталина и ОГПУ во всем этом нет. Даже тени намека на тень намека – и то нет. Если, конечно, пребывать в здравом уме, а не в наркотическом дурмане зоологической ненависти к Сталину. Это только мерзавец Б. Бажанов выдумал эту версию, и то в весьма осторожной форме, да еще и Мехлиса приплел к этой версии. Но Мехлис был убежденным, категорическим сторонником Сталина и никогда не опустился бы до всяких сплетен о нем.

В тот же день, 28 августа 1925 г., в СССР под паровоз попал В.Н. Павлов – председатель правления Авиатреста, который был создан в рамках секретного сотрудничества между германским рейхсвером и РККА для конструирования и строительства боевых самолетов. По согласованию с Политбюро ЦК ВКП(б) руководитель Авиатреста назначался Реввоенсоветом СССР. Павлов был старым товарищем Фрунзе. А под паровоз здоровый и нормальный человек сам по себе попасть не мог, если, конечно, он не глухой и не слепой. Павлов ни тем, ни другим не был. Да и что ему было делать на ж.-д. путях, когда он имел личный автомобиль?…

И когда 31 октября на операционном столе скончался еще и Фрунзе, то троцкистская шваль быстро смекнула, что это более чем удобнейшая ситуация для формирования и насаждения в общественном сознании глобального мифа о Сталине как об убийце. Вот так и сподобили Б. Пильняка на его поганую повесть. Ну а 28 октября 1937 г. он был арестован и после соответствующего следствия был справедливо расстрелян, правда, почему-то как японский шпион…

Ну а далее любая смерть высокопоставленных советских партийно-государственных деятелей, как известное лыко в строку, ставилось в вину Сталину. Как, например, сразу же возникший миф о якобы имевшей место причастности Сталина к внезапной смерти Ф.Э. Дзержинского в 1926 г.

Он «реанимировался» в последнее время, а возник, что называется, «до кучи». Уже в наше время телевизионщики даже состряпали документальный фильм под названием «Загадки смерти Дзержинского», в котором эзоповым языком, но вполне внятно обвинили Сталина в смерти Железного Феликса. Логика была примитивна – как у неандертальца. Раз уж Сталина обвиняют во всех смертных грехах, то почему бы не добавить еще один. Одним грехом больше, одним меньше – какая кому разница. В общем, хотели «как лучше» в интересах разжигания антисталинской истерии, правда, получилось «как всегда».

А оно и не могло получиться иначе. Потому что к смерти Дзержинского Сталин тем более не имел никакого отношения. Напротив, он, судя по всему, заподозрил неладное и потребовал от врачей, которым доверял, провести тщательное вскрытие и исследование причин смерти. Кстати говоря, используя именно этот факт, телевизионщики и состряпали свой фильм, передернув принципиальный смысл этого требования Сталина, превратив в его в противоположность – мол, Сталин хотел удостовериться, что-де никаких следов отравления в организме не осталось. Ну не мерзавцы ли продажные, эти чертовы телевизионщики?!

А что же произошло на самом деле? А произошло практически то же, что исо смертью Фрунзе. В преддверии надвигавшейся войны, а Троцкий был убежден в этом, тем более после того, как весной 1926 г. он побывал в Германии на встрече со своими «патронами», «бес мировой революции» нанес еще один очень сильный удар по Советскому Союзу. Дело в следующем.

Все по привычке смотрят на Дзержинского только как на основателя ВЧК – ГПУ – ОГПУ, как на чекиста № 1. Это правда, но далеко не вся правда о Железном Феликсе. Дзержинский стал одним из лучших советских хозяйственников восстановительного периода, и фактически именно он своими трудами заложил краеугольные камни в фундамент будущей индустриализации СССР. Ведь со 2 февраля 1924 г. Ф.Э. Дзержинский стал еще и председателем Совета народного хозяйства (ВСНХ), то есть главой всего государственного хозяйства. Под его руководством оказалась вся государственная промышленность, которая тогда находилась в упадке. На этот пост его рекомендовал лично Сталин, с которым у Дзержинского были очень даже неплохие как личные, так и деловые отношения. Дзержинский был хорош для Сталина не только тем, что поддерживал его политику, но и тем, что был сторонником быстрого восстановления и развития хозяйства, а также тем, что, в отличие от многих других, хорошо разбирался в хозяйственных вопросах.

Дзержинский разработал очень интересную «локомотивную» программу, суть которой заключалась в немедленном развертывании паровозостроения в Советском Союзе. По абсолютно справедливому и обоснованному мнению Феликса Эдмундовича, программа дала бы возможность полностью загрузить паровозостроительные заводы, что в свою очередь резко подтягивало за собой другие смежные производства. А для них нужен металл, соответственно паровозостроение требует опережающего развития металлургии. А это в свою очередь требует опережающего развития горнодобывающей промышленности.

В то же время на базе интенсивного роста металлургической промышленности появляется возможность резко интенсифицировать металлообрабатывающую промышленность, а соответственно насытить рынок металлоизделиями, обеспечить доходность государственной промышленности, обзавестись оборотными средствами и сделать остро необходимые для восстановления основного капитала промышленности накопления. Образно говоря, Дзержинский решил сделать обычный паровоз настоящим локомотивом советского экономического роста. Сталин безоговорочно поддержал его план.