Но дело не только в этом. Думается, раскол был запрограммирован с целью компрометации теории и разрушения практики создания новой социальной организации общества, воочию показавшей конечность капитализма.

Раскол XX и начала XXI века, спровоцированный «коллективным Западом», при гегемонии США имеет целью одним выстрелом «убить двух зайцев».

Во-первых, показать, что социализм, как общественно-экономическая система, не выдержал конкуренции и, проиграв соревнование с капитализмом, «канул в Лету». Вот почему, развалив в 1991 году Советский Союз с помощью своих внутренних приспешников, апологеты капитализма поспешили объявить, что их победа окончательна и бесповоротна.

Во-вторых, целясь в коммунизм, Запад одновременно стрелял и в Россию. Раскол был задуман и исполнен с целью сначала поляризировать наше общество, а затем окончательно уничтожить. Не покорить – нет, именно уничтожить.

Надо отметить, что раскол вовне сопровождается атомизацией нашего общества внутри страны. Цель такой атомизации очевидна – превратить Россию в разделенную на касты (сословия), жующую биомассу потребителей, лишенную ценностей и смысла бытия, с атрофированными чувствами и мозгами. Пока еще не в биометрических капсулах с присосками а-ля «Матрица», но, судя по цифровым метаморфозам, активно продвигаемым на Западе и у нас, уже скоро.

Вот почему так важно не отдавать нашим противникам теорию цифросферы, осмысливая этот процесс с марксистских позиций, в частности, раскрывая его содержание с точки зрения открытого Марксом всеобщего закона экономического развития, т. е. закона соответствия уровня развития производительных сил характеру и содержанию производственных отношений. Именно так мы и поступили, работая над монографией «Будущее экономики России: роль цифросферы. Вызовы, угрозы решения».

Как, к примеру, понимают и трактуют будущее общества современные западные мыслители? По-разному, но общее, что их объединяет, это стремление обосновать незыблемость того жизнеустройства, в котором они пребывают сейчас. Хотя некоторые сомнения на этот счет время от времени обуревают и их.

К примеру, характерной чертой западных социальных теоретиков и их отечественных приспешников является отказ от осмысления жизни общества через, говоря словами Гегеля, «сущее, остающееся в явлении», то есть через понимание законов и закономерностей общественного развития, открытых марксизмом.

Приведу только один факт. Ученый-американец японского происхождения Ф. Фукуяма в 1992 году опубликовал книгу «Конец истории и последний человек». Речь в ней идет не о конце событийной истории, а о финальной точке идеологической эволюции человечества. То есть, говоря проще, капитализм – это высшая и последняя стадия общественного развития, его финал. Дальше – универсальная либо реальная демократия, мировое правительство, сплошная «тишина и благорастворение воздухов». Как вывод, конец истории – это окончательная и бесповоротная победа капитализма, это триумф Запада как некой единой целостности.

Дело в том, что триумфальное шествие идей небезызвестного Фукуямы продолжалось недолго. Уже к концу 90-х годов прошлого века в мире стало происходить что-то непонятное. Как утверждают эксперты, мир вошел в состояние бифуркации (неопределенности). Восторги по поводу разрушения Советского Союза ушли. В этих условиях Фукуяма, критикуемый справа и слева, стал отказываться от идей, изложенных им в концепции конца истории.

Потребовалась новая, соответствующая современной НТР, система взглядов. И она появилась в форме концепции цифровой экономики, а по существу, цифровой оккупации Западом, и прежде всего США, всего остального мира. Я называю это электронной цифровой колонизацией (хозяйственным освоением) американцами территорий других стран.

На первом этапе, а он начался еще в начале 90-х годов, миру было навязано «усвоение» американских ИТ-систем: программного обеспечения, различных онлайн-игр, браузеров, офисных приложений, процессоров, материнских плат, графических карт, смартфонов, маршрутизаторов. Стал активно развиваться Интернет, который вовсе не американцами был придуман, но ими контролируется и управляется.

Важнейшая часть Интернета – корневые системы доменных адресов, или «рутовые серверы», до сих пор управляются Министерством торговли США. Вторая часть – корневые сертификаты (документы о праве собственности) шифрования, которые используются российскими банками, выдаются организациями, владеющими доступом к интернет-паролям, и которые при этом формально управляются Ассоциацией бухгалтеров США.

Большие интернет-проекты типа Гугл, Фейсбук, Твиттер, Инстаграм, Ютуб, подчиняются «Акту о свободе» 2015 года (раньше он назывался «Патриотический Акт», 2001 год), требующему передавать все данные разведке США.

Кстати сказать, большинство стран не имеют развитой программной индустрии, не могут разработать ни своих поисковиков, не имеют собственных социальных сетей. У нас и у Китая они есть, как, к счастью, есть свои почтовые сервисы, мессенджеры и прочее.

Сейчас начался новый виток цифровой колонизации. Новые IT-технологии – «блокчейн», «нейтронные сети», «криптовалюты», «интернет-вещей» и т. д., раскручиваются американцами (а теперь уже и китайцами) с тем, чтобы через 5–7 лет окончательно закабалить нас и другие страны своими технологиям, то есть завершить цифровую колонизацию. Однако как это всегда бывает в жизни – целились в других, попали в себя.

О предельном внутреннем разложении буржуазного общества свидетельствует резкая смена имиджевых декораций капитализма. Сейчас вы не услышите рассуждений о гуманизме, социальном государстве и социальном прогрессе. И то, и другое, и третье заменяют такие стимулы развития капитализма и такие личностные качества людей, как враждебность, склонность к насилию, наглость, лживость, притеснение слабых. Именно на формирование в человеке этих качеств нацелен воинствующий индивидуализм. В этом можно легко убедиться, анализируя ход и исход чудовищного проводимого эксперимента США и ИГИЛ (запрещенная в России организация), а также исследуя последствия раскола славянского мира или утверждения под эгидой Соединенных Штатов Америки «международной религиозной свободы». На фоне намеренного обострения религиозного «статус-кво», сложившегося в западном мире, вряд ли покажется странным надуманный интерес западной научной элиты к мировым цивилизационным проблемам. Так, комментируя книгу Сэмуэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций», почивший в бозе Збигнев Бзежинский сконцентрировал внимание на перспективе «тектонических сдвигов» в таких важнейших сферах жизни общества, как вера, культура, политика.