Шрифт:
И всё-таки анекдоты всегда занимали особое место в жизни Юрия Владимировича. Новые и бородатые, выхваченные из повседневной жизни сценки, отражающие наши поступки, копирующие наши диалоги, манеры, записанные разными авторами, они приходили к Никулину по почте – от многочисленных зрителей, друзей и коллег («Сегодня Гайдай рассказал на съемках анекдот»), поджидали артиста в цирке и съемочных павильонах. Как известно, анекдоты бывают разные: смешные и грустные, зубастые и добрые, глупые и мудрые, но все непременно обладают целительной силой. Юрий Владимирович искренне верил в это. Может быть, именно поэтому артист настоятельно рекомендовал прием коротких смешных историй, в первую очередь, людям хворающим и выздоравливающим. Сам же любимый клоун занимался самолечением, наблюдая за окружающими его людьми, животными. Бывало, присмотришься и вот он – анекдот!
Гражданин, пройдемте!
Как-то Юрий Владимирович вспоминал: «Это было в 1964 году. Из гостиницы я выехал на съемку фильма режиссера Семена Туманова “Ко мне, Мухтар!” Для роли я переоделся в милицейскую форму. Мы проезжали мимо рынка, и наш водитель остановился, чтобы попить воды. Вдруг ко мне подбежали какие-то люди и начали кричать: “Товарищ лейтенант, в очереди драка!”
Что было делать? Я подошел к очереди и, дав короткий свисток, спокойно взял за локоть одного из нарушителей. Строго так спросил: “В отделение отвезти?” В ответ услышал: “Спасибо. Не надо. Это мы так”».
Перед сержантом милиции стоит здоровенный детина.
– Имя?
– Чьё? – не понимает задержанный.
– Фамилия?
– Чья?
– Чьё Чья… Мексиканец, что ли?
Милиционер останавливает автомобиль и обращается к нетрезвому водителю:
– Почему в автомобиле два водителя?
– Стоило из-за такого пустяка машину окружать.
В отделение милиции вбегает рыдающая женщина:
– Меня изнасиловали двенадцать человек!
– Не волнуйтесь, гражданка. Всех найдем.
– Всех не надо. Только третьего, восьмого и двенадцатого.
– Товарищ милиционер, скажите, по этой улице опасно ходить?
– Если бы было опасно, я бы здесь не ходил.
Летний день. Неподалеку от шоссе в милицейском автомобиле сидит дежурный милиционер и бьет мух резинкой от трусов. Вдруг одна муха говорит ему человеческим голосом:
– Не убивай меня. Я могу исполнить три желания. Чего ты хочешь?
Обомлел милиционер.
– Хочу, чтобы у меня была личная машина и дача.
Не успел опомниться, как оказался на даче. Сидит за столом, чай с вареньем пьет, а в гараже красуется новенький автомобиль.
– Осталось третье желание, – напоминает муха.
– Хочу ничего не делать, но чтобы при этом было много денег.
И снова летний день, милицейский автомобиль и он – дежурный милиционер— бьет мух резинкой от трусов.
Поздний вечер. Патрульная милицейская машина едет по шоссе. Вдруг сидящий в ней милиционер видит: стоит у обочины бабуля и голосует.
– Ты что это, бабка тут делаешь?
– Отвези меня, сынок, на кладбище.
– Зачем тебе в такое время на кладбище?
– У меня там муж похоронен.
– Не могу, бабуля. Дежурю я.
Закрыл дверь, поехал, а бабка следом за машиной побежала. Двадцать километров – не отстает старушка, тридцать – бежит быстрее, сорок, восемьдесят – на обгон пошла. Прошиб милиционера холодный пот. Затормозил он, достал наган из кобуры и кричит:
– Ты что, бабка, ты что? Ты зачем за мной бежишь? Зачем меня преследуешь?
– Зачем? А затем, что ты мне юбку защемил.
Идет пьяный через кладбище, видит белое пятно.
– Ты кто? – спрашивает пьяный.
– Я белое страшилище.
– Ясно, – говорит пьяный.
Идет дальше. Видит красное пятно.
– Ты кто?
– Я – красное страшилище.
– Ясно.
Продолжает путь. Видит серое пятно.
– А ты, наверное, серое страшилище?
– Гражданин! Пройдемте!
Комиссар полиции, француз, составляет протокол допроса воровки. В душе поэт, он пишет:
«Глаза черные, пылающие, выразительные, преисполненные страсти и любви. Одного нет».
Сотрудник ГАИ останавливает автомобиль. Водитель заискивающе улыбается, протягивает документы.
– Здравствуйте. Вот права, техпаспорт, всё в полном порядке.
Внезапно с заднего сиденья раздается голос ребенка.
– А где козлы, папа?
Два инспектора ГАИ на дежурстве. Как на грех, нет ни одной машины. В какой-то момент, к радости инспекторов, из-за поворота появляется дорогой автомобиль. За рулем – священнослужитель. Видят милиционеры, что у батюшки рука перевязана, интересуются, что случилось.