Если до сих пор никакого выстрела не было, значит диггерера за проёмом нет. Всплыла у него догадка. Если только они не ждут, что кто-то появится в проёме. Догадка сменилась мыслью тревоги.

Напружинившись, адмирал Керасов спрыгнул с транспортёра и невольно потянувшись, направился к проёму. Тут же двое штор широкими шагами обогнали его и направив своё оружие в сторону дверного проёма, пошли впереди, но так, чтобы не мешать идти адмиралу, но подойдя к проёму, они не пошли внутрь, а остановились у его краёв, рядом с уже стоящими у проёма штор. Адмиралу ничего не осталось, как остановиться посреди проёма. С этого места видена была лишь часть зала, посреди которого стоял блестящий цилиндр, уходящий вверх. Никакие люди, нигде не просматривались.

Покрутив головой, обводя недоумённым взглядом замерших у краёв проёма штор, Адмирал Керасов глубоко вздохнул и шагнул в проём. Толщина стены проёма была не менее полуметра и ему пришлось сделать ещё один шаг, чтобы оказаться у внутреннего края проёма.

Это был огромный купольный зал, светло серого цвета, скорее всего такого же размера, как и тот зал, который экипаж актеона освобождал от камней. В зале было светло, хотя никаких источников света нигде не наблюдалось, собственно, как и во всей галерее, будто светился сам воздух, наполненный фотонами. Посреди зала, действительно стоял огромный блестящий цилиндр серебристого цвета, от пола до купола, будто это была ничто иное, как колонна, поддерживающая купол. В овальной стене зала просматривались другие дверные проёмы, но все они были закрыты. К большому цилиндру равномерно примыкали блестящие цилиндры поменьше, высотой примерно до половины огромного цилиндра, имеющие скос от большого цилиндра к своей периферии. Их, видимых цилиндров, адмирал Керасов насчитал восемь и скорее всего, столько же было с обратной стороны огромного цилиндра. И около двух из них, несомненно стояли люди, повернувшись лицом к цилиндрам. Людей было четверо. Одеты они были, скорее всего в комбинезоны белого цвета, что делало их хорошо различимыми на фоне серебристых цилиндров и между одной из пар отчётливо просматривались разноцветные индикаторы: некоторые из которых, даже, как показалось адмиралу, перемигивались, что могло означать лишь то, что вся эта система цилиндров, находящаяся в этом купольном зале, была активна. Да и один из индикаторов на внутренней стороне шлема скафандра адмирала из зелёного перекрасился в жёлтый цвет, показывая о присутствии какого-то излучения. Ни один из людей, на появление в дверном проёме постороннего человека, не оглянулся.

Адмирал Керасов сделал пару шагов назад и выйдя из проёма в галерею, развернулся в сторону транспортёра, на котором продолжали сидеть техники.

— Анализаторы внутрь. — Произнёс он достаточно громко и тут же невольно вжал голову в плечи, вдруг, подумав, что находящиеся внутри зала люди тоже могут его услышать.

Все четверо техников, разом, молча, спрыгнули с транспортёра и так же молча направились к дверному проёму.

Адмирал сделал несколько шагов в сторону и дождавшись, когда техники пройдут мимо, покрутил головой, осматривая штор.

— За ними! — Произнёс он гораздо тише, вытягивая руку в сторону техников, уже вошедших в дверной проём.

Всё так же молча, штор направились за техниками.

Адмирал Керасов пошёл последним.

Сделав от входа несколько шагов, техники остановились. Остановились и штор. Обойдя штор, адмирал Керасов подошёл к одному из техников, который держал в своей верхней паре рук какой-то прибор и попытался заглянуть в него, но даже чуть приподнявшись, не смог дотянуться взглядом до экрана прибора. Мысленно отправив в адрес техника нелестный эпитет, он уже приоткрыл рот, чтобы поинтересоваться у техника показаниями прибора, как, вдруг, вошедшая ему в мозг чужая, чрезвычайно колючая мысль извне, заставила его лицо исказиться гримасой боли.

Очень сильный энергетический фон. Ещё немного и мы начнём светиться. Ввинтились ему в мозг чужие неприятные мысли.

Адмирал скосил взгляд на индикатор, который, как и в его первое посещение этого зала уже светился жёлтым цветом и всмотрелся в его характеристические показатели — это были данные электромагнитного фона внутри скафандра. Их показания примерно в полтора раза превышали безопасные значения. Значит электромагнитный фон в зале в разы превышал допустимую норму, не только для него, но и для техников со штор, одетых в лёгкие скафандры.

— Всем покинуть зал. — Громким голосом заговорил адмирал Керасов, повернувшись в сторону техников и штор. — Ждать в галерее.

По-прежнему, ничего не ответив, техники и развернулись и быстрым шагом покинули зал.

Аналитиков в зал. В скафандрах высокой защиты. Вдруг возникли у него в мозге чужие колючие мысли знакомой тональности.

Гард… Антон резко остановил ток своих восторженных мыслей, нахлынувших от того, что разум бывшего адмирала вновь проявил себя. Гардин Краас! С тобой всё впорядке? Я уже решил, что какой-то тёмный провал опять отрезал тебя от меня.

Я был занят анализом своего информационного поля. Слишком много потеряно. Возникли в мозге Антона колючие мысли от разума бывшего адмирала, будто окрашенные тональностью безысходности. Мне удастся восстановить потери, если только заново пройти те пути, по которым я шёл.

Если ты помнишь свои пути, я готов помочь тебе пройти их заново. Сгенерировал Антон мысль в адрес разума Урана Крааса.

Время покажет! Возникла в мозге Антона чужая колючая мысль и вдруг, у него сложилось впечатление, что все, даже его мысли, покинули его мозг…

Адмирал Керасов вздрогнул и ошалело покрутил головой: он по-прежнему находился в том же огромном купольном зале. Ни техников, ни штор в зале уже не было.

Проклятье! Его лицо исказилось гримасой тревоги. Кто меня отключил, адмирал или же излучение зала? Он скосил взгляд на индикатор электромагнитного излучения: его показания стали выше, но всё ещё находились в жёлтой зоне. Гардин Краас! Отправил он мысль в адрес бывшего адмирала.

Прошло долгое время, но никакой ответной мысли от бывшего адмирала не последовало.