Глава города помолчал, затем спросил:

– Процедура восстановления памяти?

– Ничего не дала, - ответил Давернетти.
– Арестованного содержат в отдельной тюремной камере, я ждал, пока ты освободишься, все же… твой ресурс, выражаясь словами нашей драгоценной Анабель, выше моего.

Я посмотрела на лорда старшего следователя, со всем негодованием, на которое была способна – двое суток я страдала от зверского любопытства, а он!

– Я ждал возможности рассказать вам обо всем лично, - издевательски уведомил Давернетти, - но вы, к моему искреннему сожалению, недомогали. К слову, как ваши недомогания?

– Недомогают!
– мрачно ответила я.

– Как жаль, - Давернетти вновь чарующе мне улыбнулся, - иначе я мог бы провести вас в имение Арнелов, прикрыв собственной магией.

Я посмотрела на него несколько шокировано, и полицейский пояснил:

– Арнел не может. Пребывание императора накладывает некоторые ограничения на его возможности, что собственно и несколько насторожило нас, а это, в свою очередь, заставило обратиться к заветам предков.

Открыв было рот, я захлопнула его снова, сложив руки на груди и мрачно взирая на дракона. Мое любопытство… алчно желало попасть в поместье и в целом выяснить хоть что-то, мое чувство самосохранения было явственно против, чувство же самоуважения требовало гарантий.

– Что ж, - медленно проговорила я, - возможно, я соглашусь, при условии…

И тут Давернетти неожиданно жестко перебил меня решительным:

– Нет!

И это было по меньшей мере не вежливо, я ведь еще даже не договорила!

И Арнел обратил на это внимание, недовольным:

– Ты не дал мисс Ваерти выдвинуть условие.

– Мне хватило взгляда, чтобы понять, что это будет за условие, - саркастично ответил полицейский. После чего обратился ко мне с ледяным:- Анабель, вас проводят.

И дверь действительно открылась, впуская женщину полицейского…

В следующий миг ее смело двумя боевыми заклинаниями прежде, чем я в принципе успела заметить уже очень знакомые перчатки с серебряными нитями!

Прежде, чем оба дракона вскочили!

Прежде, чем я поняла, что Арнел отреагировал первым, и он же фактически начал терять контроль над собой!

– Potest!
– выкрикнула, поднимаясь.

Дракон неестественно быстро повернулся ко мне, окинув злым взглядом, и вдруг прорычал:

– У вас кровь.

– Это естественные женские недомогания, - пояснила быстрее, чем даже успела смутиться.

И в этот миг все здание полицейского управления содрогнулось от взрыва!

Оно не успело содрогнуться повторно, как Арнел, наплевав вообще на все мои табуирующие заклинания, в миг приблизился, схватил, и совершил прыжок, выбивая ногами стекло и вынося меня прочь из явно небезопасного места.

И это было рефлекторное действие.

Слишком рефлекторное.

Слишком… выразительное.

Он обронил меня в сугроб, стоя надо мной и его глаза начали стремительно менять форму. Глаза и тело…

– Potest!
– прошептала, в ужасе отползая от человека, который стремительно превращался в дракона.

На моих глазах. На глазах сотен жителей города, выбегающих на шум и выглядывающих из окон.

Яркая вспышка окончательной трансформации и я приподнявшись, полулежу на снегу, а надо мной нависает огромный черный дракон, размах крыльев которого закрыл от меня разом и полицейское управление и мэрию и половину города.

– Ааааадриан!
– голос осип мгновенно.

«Я слышу. Отчетливо. И полностью контролирую себя. Успокойся», - мысленно ответил мне чудовищно огромный дракон.

И молниеносно повернул голову.

Она стояла на пороге полицейского управления!

Она… была драконом.

Не натуральным, явственным и четким, как тот, что сейчас нависал надо мной, защищая, о нет… она была другой. Как змея. Огромная, огненная, берущая частично начало в ее груди, призрачная, сверкающая огненными искрами и всполохами змея.

Несколько секунд эти двое смотрели друг на друга так, что все присутствующие в ужасе попятились прочь…

Несколько секунд…

Пронзительно завывающий ледяной ветер гор.

Ухмылка Змеи и рывок ее, ее тела, ее мощи не ко мне и готовому дать бой дракону - она предприняла попытку сбежать, и скользнула в промежуток между полицейским участком и мэрией, трансформируя свое тело в движении с такой скоростью, что ухватить ее казалось невозможным, она как нить ускользала прочь, ровно до тех пор, пока разъяренная я, мстительно не выдала: