Врачи пациента ЭВР проделали кучу проверок и анализов и ничего подозрительного не обнаружили. Коэффициент интеллекта у ЭВР был около 120. По стандартному тесту личности, именуемому Миннесотским многоаспектным личностным опросником, получалось, что у ЭВР все в норме. Еще один тест – Стандартизованное собеседование по оценке нравственного развития – показал, что у ЭВР здоровое понимание этики и он вроде бы без труда улавливает нюансы общественных ситуаций. На вопросы о международной политике, экономике и финансов он отвечал со знанием дела. Так что же с ним было не так? Отчего ему не удавалось принимать решения?

Врачи ЭВР считали, что никаких физических изъянов у него нет. Его «трудности не суть результат органических или неврологических расстройств», говорили они. Такого рода презрительный и раздраженный отклик можно было бы ожидать, если бы они удалили ему бородавку на носу, а он следом счел их виноватыми в своей синусной головной боли. Что правда, то правда – дело было в 1980-е, и по сравнению с нашим теперешним пониманием мозга и с технологиями его исследования тогдашние смотрелись как из мультика про Флинтстоунов. Но все-таки если у пациента что-то вырезали из мозга, и после этого у него возникают неполадки в поведении, поневоле заподозришь хирурга.

Врачи ЭВР настаивали, что неувязка – в его «компульсивном типе личности», а неполадки после операции – следствие исключительно его «трудностей с адаптацией, а значит, поправимы психотерапией». Не получив никакой помощи, ЭВР в конце концов махнул на врачей рукой.

Задним числом понятно, что вся беда с диагностикой ЭВР заключалась в том, что проверки сводились к его способности мыслить аналитически. Эти проверки ничего не выявили, поскольку его знания и навыки логического мышления никак не пострадали. Неполадка оказалась бы более очевидной, если бы врачи взялись проверять эластичное мышление ЭВР – или понаблюдали, как он ест шоколадное печенье, или пнули бы его в голень, или как-нибудь еще присмотрелись к его эмоциям. Штука в том, что, когда некоторое время спустя исследователи добрались до ЭВР и провели над ним контролируемые эксперименты, они обнаружили, что у ЭВР решительно не все в норме.

У ЭВР, как оказалось, почти на нуле способность чувствовать. Вероятно, найдется уйма людей, которые возразят, что то же можно сказать об их супругах. Но не соприкасаться со своими чувствами и не иметь их совсем – не одно и то же. Если в ответ на ваш вопрос «Как ты себя чувствуешь?» человек пожимает плечами, это, вероятно, не очень красноречиво, а вот вопли, адресованные телевизору во время футбольного матча, говорят много чего: вопящий явно способен на чувства.

Сегодня нам известно о мозге достаточно, чтобы сопоставить физический ущерб, нанесенный ЭВР в ходе хирургического вмешательства, и недоработки его мозга. Для нас в данном случае значимо то, что врачи удалили ЭВР значительную часть лобной доли, именуемую орбитофронтальной корой, а это часть системы вознаграждения в мозге. Без нее ЭВР не мог переживать сознательное удовольствие [56] . В результате никакой мотивации для совершения выбора или формулировки и достижения целей у него не возникало. Это объясняет, почему решения, где, например, поесть, создавали ему трудности: мы совершаем такой выбор, основываясь на своих целях – получить удовольствие от пищи или атмосферы в заведении, – а у ЭВР никаких целей не было.

Обратите внимание на контраст между способностью ЭВР проходить предложенные врачами проверки на интеллект и знания и беспомощностью этого пациента в обстоятельствах житейских выборов. Врачи проверяли его знания и понимание общественных норм, экономики и финансов. В тех проверках критерии принятия решения были определены извне: ЭВР предлагали выбрать правильный ответ. Это требует аналитического мышления, а не эластичного. В быту ЭВР оказывался в ситуациях, где нет правильных ответов, а есть лишь предпочтительные. Разница такая же, как между вопросами «Где Париж?» и «Где бы вы хотели провести отпуск?». Чтобы ответить на второй вопрос, необходимо придумать и сформулировать критерии, определяющие ваш выбор. И вот это – эластичное мышление.

Эволюция наделила нас способностью переживать различные эмоции – удовольствие или страх, например, – чтобы у нас получалось оценивать положительные и отрицательные последствия тех или иных обстоятельств или событий. У ЭВР отсутствие эмоционального воздаяния, какое направляло бы его выбор, парализовало процесс принятия повседневных решений. Более того, без награды даже за само завершение процесса выработки решения у ЭВР не находилось никакой мотивации прекращать анализировать «за» и «против» всевозможных вариантов. Как ни печально, ЭВР не смог продолжать плодотворно трудиться, и его уволили. Далее он совершил несколько неудачных предпринимательских шагов и обанкротился. И наконец его бросила жена; ЭВР вернулся жить к родителям.

Мы мастерски справляемся с новизной и переменами, потому что, когда сталкиваемся с неведомой преградой при достижении своих целей, наша эмоциональная система вознаграждения направляет нас на путь эластичного мышления, подталкивает формулировать альтернативные идеи и изобретать способы, как выбрать из них самую подходящую. Когда эта система не работает, мы не способны выбирать. Мораль истории ЭВР в том, что эмоции, особенно удовольствие, не просто обогащают нашу жизнь – они суть неотъемлемая составляющая нашей способности справляться с внешними трудностями. Возможно, неуловимый секрет успеха искусственного интеллекта – как раз в том, чтобы построить компьютер, решающий задачки потому, что ему это нравится.

История ЭВР – назидание нам всем. Даже если у нас нет органических трудностей с принятием решений, какие были у ЭВР, наше неуемное эластичное мышление выматывает нас постоянной необходимостью принимать решения, и каждое укоренено в нынешней богатой на выбор среде. Исследования показывают, что, сталкиваясь с чрезмерным выбором или с необходимостью принимать чересчур много решений, мы переживаем сверхвыбор, подобный информационной перегрузке, столь распространенной в наш век [57] . И та, и другая перегрузка стимулирует примитивные части мозга, отвечающие за страх в угрожающих жизни обстоятельствах, и тем самым истощает наши умственные ресурсы, приводит к стрессу и подрывает наше самообладание.