– Что ещё за док? – Кинсли непонимающе уставилась на Савьеру.

Савьера провёл лейтенантов в кабинет человека, который был известен в управлении под кличкой «док». Помещение напоминало стоматологический кабинет. А действия пожилого врача лишь утвердили эту догадку. Вначале в кресло был посажен лейтенант Эмброн. «Док» попросил его шире открыть рот. Когда лейтенант Эмброн это сделал, в руках у дока появился инструмент. Это было нечто похожее на очень тонкую дрель со странным сверлом на конце.

– Шире, – попросил Док.

Эмброн растянул рот так широко, как только мог.

– Сейчас почувствуете лёгкую боль, – предупредил Док, а в следующее мгновение ввёл инструмент ему в рот. Эмброн слегка вздрогнул. Док вытащил инструмент и сразу же подошёл к столу, на котором лежали несколько маленьких стеклянных ящичков с такими же иголками. Он вскрыл один из ящиков и заменил иглу в инструменте. Потом снова вернулся к Эмброну и на этот раз ввёл инструмент в ухо. После этих действий Док попросил Эмброна широко открыть глаза. Едва он это сделал, как с одной из коробочек появились линзы. Держа их специальным пинцетом, Док вставил линзы в глаза Эмброна.

– Глаза немного поболят, пока привыкнут к линзам, – предупредил он.

Все действия Дока заняли едва ли более пяти минут. Эмброн встал. На его место села лейтенант Кинсли. Она постоянно задавала вопросы, требуя объяснить, что всё это значит. Однако, в ответ, Док указывал на Савьеру, который каждый раз тяжело вздыхал и качал головой. Наконец, и Кинсли прошла процедуру, которая видимо, являлась обязательной в управлении.

Когда они вышли из кабинета, Савьера попросил их подождать. Он ушёл, пообещав, что через несколько минут вернётся.

– Эмброн, что ты думаешь о нашем капитане? – спросила Кинсли, едва Савьера отошёл от них. Тот снова пожал плечами.

– По-моему, отличный парень!

– Отличный парень? – Кинсли поморщилась. – У тебя что, совсем нет психологического чувства оценки? Да ведь он полный придурок. Строит из себя важную птицу,…рот мне закрывает, а на самом-то деле и двух слов связать не может. И ухмылка эта наглая…просто выводит меня из себя. Так и хочется по морде дать…наверняка, его жена ненавидит.

Эмброн от души рассмеялся. При этом он приложил палец к губам, призывая Кинсли к молчанию.

– Что? – шёпотом спросила у него Кинсли, при этом она озиралась по сторонам, видимо, пытаясь узреть опасность.

– Нам ввели чипы. В ухо и в зуб, – выразительно ответил Эмброн.

– Ну и что из того? – не поняла Кинсли.

– Если это обязательная процедура, значит, твои слова слышит всё управление.

– Не… – начала, было, Кинсли, но осеклась. Она некоторое время осмысливала сказанное Эмброном. Затем сделала то, что он от неё явно не ожидал. Ничуть не ограничивая себя в словах, она громко произнесла:

– Если это так, то значит наш капитан намного подлее, чем я думала. Он, наверняка, специально оставил нас одних, чтобы подслушать разговор. А, капитан?

– Ошибаетесь, лейтенант. У меня просто возникли неотложные дела, – сразу после этих слов в ушах Эмброна и Кинсли раздался множественный смех. – А что касается ваших слов, я не обижаюсь. Хотя, попросил бы вас не упоминать впредь о моей жене. И еще, – продолжал голос, – у нас в управлении есть хорошая традиция. Давать всем прозвища. Так что, с сегодняшнего дня, ваше кодовое имя – «Балаболка». А ваш напарник, по причине постоянного молчания, получил кодовое имя – «Тихоня»

– Это несправедливо, – возмутилась Кинсли.

– Сожалею, что никто вам не может помочь, лейтенант. Здесь я даю кодовые имена. – В голосе Савьеры послышалось откровенное злорадство. – И ещё один совет. Берите пример со своего напарника. Ему вот ничего не интересно.

– Почему же, – возразил Эмброн, – мне, например, хочется знать ваше кодовое имя.

– Савьера!

После этих слов послышался короткий смех. Оба поняли, что капитан врёт.

– Следуйте моим указаниям. Вам надлежит прибыть в оружейную комнату.

– Идём, – в один голос ответили оба лейтенанта.

Через десять минут, миновав несколько коридоров, они уже входили в довольно просторную комнату. В центре на стене висел большой экран. Перед ним стоял маленький стол с каким-то прибором, усеянным кнопками. Ещё один стол, несколько больший размером, стоял в середине комнаты. На нём лежало различное оружие и боеприпасы. Савьера сразу вручил обоим маленькие брелоки.

– Красную кнопочку нажимаете, и вас никто не слышит. Зелёную… снова на связи.