Разглядывая яркие фотографии детишек с пластиковыми кубиками, резиновыми мячами и скакалками, грустно вздыхала – как это все недостижимо далеко теперь!

На последней страничке увидела знакомую выкройку: кукла – барыня. Грелка на чайник.

Ароматный чаек, яркая картинка и чистая, но абсолютно ничем не привлекательная тряпица навели меня на мысль сделать Руиме маленький подарок за возню со мной.

Взяла тряпочку, сбегала к бане и выстирала холстинку как следует. Пока мини-флаг развевался на перилах, приготовила все нужное: нитки, иголку, ножницы, завалявшиеся в сумке бусинки (ага, был у нас практикум по бисероплетению!).

Походив кругами, отыскала в углу сеней очески шерсти или пакли, не знаю… что-то серое, пушистое и не очень противно пахнущее. Села шить куклу.

Пристроилась прямо на крыльце – светло, тепло и Вран в качестве моральной поддержки.

Пока обдумывала, как буду шить, замурлыкала под нос развеселую, жутко привязчивую песенку про апельсин, подхваченную на практике.

Скроила простую основу, сметала, усилила скруткой подол и шею, набила тем наполнителем, который сумела отыскать, и принялась украшать, раня пальцы без наперстка и по этому поводу шипя сквозь зубы.

Иголка была самая обыкновенная, швейная. Нитки толстые, а бисер мелкий и очень разный. Набралось всего понемножку, что насыпалось в сумку при перевозке.

В доме не сыскала ни тесьмы, ни ленточек. Хорошо еще, что в кармашке завалялся измученный жизнью тюбик контура по ткани. Все же рисовать веселее, чем низать бисер на голую нитку.

К закату я была уже мокрая, словно мышь, и голодная, как волк. А еще уставшая и закостеневшая от неудобной позы. Крылечко – это вам не кресло за любимым рабочим столиком.

Вран спокойно дрых, утомясь моим шипением и заунывным пением. Зато кукла была готова – белокожая, румяная барышня-боярышня в пышном платье с расшитыми бисером круглыми рукавами.

Вместо бус я нацепила ей твердые зеленые шарики какой-то травы, замеченной у забора. Контуром раскрасила бусинки в золотой цвет. Той же краской разрисовала подол. Глазки пришлось рисовать иголкой, пользуясь своей тушью для ресниц, а щеки и губы румянить помадой. В общем, получилась самая обычная кукла на чайник.

Распрямившись, я потянулась, собрала разбросанные по крыльцу лоскутки и пошла в дом.

Любуясь своей работой, водрузила ее на чайничек и занялась насущным – умыться, переодеться, поесть. Вынесла Врану кашу вместе с ложкой. Недовольно фыркнув, он спокойно съел свою порцию и даже облизнулся, подталкивая ко мне пустую миску.

Я хихикнула:

– Что, распробовал? То-то, нечего было носом крутить!

В награду за компанию я поделилась с ним своей булочкой и обнаруженной в сумке шоколадкой. Почему-то на куклу ушло много сил и сладкого хотелось нестерпимо. Вран от сладостей не отказывался, но ел их уложив голову мне на колени.

Вдруг в ворота застучали, громко и нервно. Вран вскочил и, расставив лапы, потянулся в сторону ворот. Я взяла его за шерстистый загривок и потянула ближе к крыльцу. Потом, осмелев, подошла к калитке. Доски лежали плотно, внахлест, ничего не видно.

– Кто там? – крикнула погромче.

– Госпожа, госпожа, откройте! У нас раненый!

Вран прислушался к суете за забором, поддел носом калитку. Я поспешила открыть.

Несколько мужиков, сверкая белками выпученных от натуги глаз, тащили на покрывале или скатерти крупное тяжелое тело, бьющееся и стенающее.

Распахнув калитку пошире, я громко скомандовала:

– Заносите в дом, скорей!

Откуда-то пришла мысль: «Лучше сразу на стол, все равно кровь отмывать».

Пробежав в кухню, убрала все со стола на пол и кивнула растерянным носильщикам:

– Кладите сюда.

Поднатужившись, мужики приподняли свои носилки и развернули на столе. Кровь застыла у меня в жилах. Раненый пугал росчерками алого, бурого и почему-то черного.

– Так, все вон! – строгим голосом, наработанным для усмирения шумных подростков, скомандовала я.

В любом случае, сначала нужно промыть и осмотреть, а потом биться головой о стену.

Хорошо, что успела переодеться в свое – у футболки короткие рукава, не будут мешать. Выскочила в сени и вымыла руки со щелоком. Остатками кипятка из самовара заварила тысячелистник, выдернув траву из пучка, свисающего с потолка. Приготовила нож: ополоснула его щелоком и насухо вытерла чистой тряпкой. Хорошо бы еще спиртом протереть.

Пока искала тряпки и воду, вспомнила, что в сумке был флакон лосьона. Он, кажется, на спирту? Пригодится. Достала его тоже.