Шрифт:
Ведь жизнь любого человека – это не восточный ковёр с яркими красками, а серая дерюжка.
Пускай у человека всё есть для безрассудного обжорства, но и обжорство приедается, поэтому первоначальный роскошный ковёр всё равно в итоге превращается в серую дерюжку.
И на грубой ткани такой дерюжки только изредка оставляет яркие пятнышки редкая птичка колибри, когда она пролетает над ней.
И бокал хорошего вина – это и есть такое яркое пятнышко крохотного мгновения счастья после пролёта пестрой и радостной жизненной птички колибри, особенно если ты заработал этот бокал напитка, а не украл его у других.
Эта очередь длинная-длинная, мало радости в ней и уюта… Только вот в ожидании жизненном не узнать, что в итоге дают там.
Не добраться тебе до прилавка, не услышать и криков похвальных, умирают всегда в одиночестве, тихим вздохом в пространстве растаяв…
Несовершенство
Этот Куркудюмов был ещё тем алкашом. Но он себе говорил так: «Вот не смогу когда сгибать двумя пальцами пробку от бутылки пива, то сразу и брошу пить как недостойный и малосильный для этого занятия потребитель».
Вот такой был алкаш Куркудюмов, с принципами… Однажды Куркудюмов выпил очередную бутылку пива, согнул довольно жёсткую пробку и бросил эту пробку внутрь пустой бутылки. Он всегда так делал. А после этого Куркудюмов умер, так получилось…
Умер он, можно сказать, в расцвете своих сил, ведь у него ещё были силы на сгибание пробок.
Так мир лишился принципиального человека, алкаша Куркудюмова… В этом и заключается несовершенство мира – умирают и принципиальные алкаши, и остальные аморальные люди.
Ноябрьский лёд
У человека лучше детства чаще всего в жизни больше ничего не случается. Мне в детстве беспричинную радость доставляли первые ноябрьские морозы. Это когда вся вода в мелких лужицах превращается в лёд, а лёд этот так замечательно хрустит под ногами. Для меня это было всегда праздником!
Сейчас для меня любое понижение температуры – это просто дополнительный расход на отопление дома. Понятно, что никакой радости от этого нету.
Но я знаю, что надо было бы мне сделать, чтобы продлить моё детское восприятие жизни на все годы взрослых мытарств и взрослой ерунды. Ведь в детстве живёшь в радостном предвкушении чего-то нового, чего-то интересного, чего-то праздничного.
Поэтому мне надо было устроиться работать на какое-нибудь предприятие компании Jack Daniels. Ведь в этой компании каждую первую пятницу месяца сотрудники вместе с зарплатой получают по бесплатной бутылке виски Jack Daniels.
И я бы с замиранием своей всё ещё детской души ждал бы этот ежемесячный праздник – первую пятницу месяца! И к этой моей детской радости ещё бы примешивалось взрослое удовольствие – получение халявы!
Всё тлен и прах!..
Кто много жил, тому уж литра мало… Затылок чешет жёстко пятерня, как говорится, сроду не бывало, – опять ответ не сходится, и непонятно, сколько будет дважды два…
Смотреть не надо вверх обдолбанною птицей, мы никогда уж больше не взлетим.
Скажи спасибо, что потихоньку как-то шебуршимся, ещё глотаем мы отечества совсем не сладкий дым.
«Всё тлен и прах!» – не раз сказал философ. Мы это знали чётко без него, ещё бы продержаться пару вёсен, а в помощь позовём мадам Клико…
Превратности любви
Какой-то драйв и всяческий мороз по коже, ведь я влюбился в барышню до сентиментальной дрожи… И даже заболел я недержанием желудка…
А барышня взглянула на меня… Уж лучше б не смотрела! Со мною вдруг случился ужаснейший запор, его б назвал я петролитным. Любовь прошла, ведь этот взгляд вдруг оказался совершенно лишним…
Опять я уезжаю на дежурство…
Опять я уезжаю на дежурство, еды мне дали для поддержки сил… И электричка ждёт меня, она отправится в четыре двадцать девять.
Но дождь на улице и холодно, июнь своей концовкой подкачал.
И говорит жена: «Надень ты кепку, раз зонтик не берёшь с собой!»
Послушно кепку надеваю, ведь выдалась такая нехорошая погода.
Жена тут замечает: «Ты в кепке этой выглядишь совсем, как Ленин!»
Я отвечаю: «Вот этого не надо, я пользу людям приношу, и называюсь я солидно – электромеханик… Причём, вдобавок, не простой электромеханик, а старший…
Конец ознакомительного фрагмента.