– Быки и коровы? – переспросил Иван.

– О, это очень просто, такая развивающая игра, – кивнула Алиса. – Один человек запоминает число, а другой должен его отгадать. Например, вы можете запомнить хоть сейчас.

– Какое? Одно число? Цифру?

– Нет, именно любое, только нужно заранее согласовать его разрядность. Можете загадать двузначное, но играют и в трех-, и в четырехзначные, и в пяти-. Впрочем, дальше это куда сложнее, если не записывать. А играть очень легко. Вы загадали?

– Действительно, «легко», – хмыкнул Иван. – Ну, допустим, загадал. Сказать?

– Нет, вы что! Дальше я назову число. Например, скажу – пятьдесят шесть. Если я не угадала ни одной из ваших цифр в числе – скажете, что мимо. Если я угадала цифру, но она не в правильном месте, это «корова». К примеру, если вы загадали шестьдесят пять – получается, две коровы. Мне останется только поменять цифры местами. А если я угадала только одну позицию полностью, а одну угадала частично, цифра не на своем месте – скажете: «Бык и корова». Моя задача – угадать ваше число за самое маленькое количество попыток.

– Что-то я ничего не понял. А если я загадал шестьдесят шесть?

– Тогда это один бык, – пожала плечами Алиса. – Все очень просто.

– Очень, очень просто, – мотанул головой Иван.

– Да не важно. Я не хотела вас запутать, просто хотела, чтобы вы поняли, почему я очень хорошо вижу и запоминаю числа, последовательности. У нас, кстати, многие такие.

– У вас?

– У нас в институте.

– А где вы учитесь? – спросил Иван. – Ваш отец говорил, что в МГУ, правильно?

– Да, в МГУ. Я там еще со школы занималась, и потом, тут у нас можно дойти пешком до любого корпуса, – добавила она почему-то виноватым тоном.

– А какой факультет, если не секрет?

– Никаких секретов. Вычислительная математика и кибернетика.

– Ничего себе!

– Ничего особенного на самом деле, – нахмурилась она. – Просто так уж сложились звезды. У нас по маминой линии много математиков и физиков. Такая уж семья.

– А ваша мама где живет, далеко? У них с вашим отцом какие были отношения? Я помню, Андрей Петрович говорил, что вы с ним вдвоем живете. Они давно развелись?

– Мама умерла, – пробормотала Алиса, и Ивану стало окончательно не по себе. Да, конечно, девушка взрослая, двадцать лет, но все равно, получается, теперь сирота.

– Сочувствую, – сказал он и закашлялся. – Я не знал, извините.

– Откуда вам знать, если отец никогда не говорит об этом – ни с кем, даже со мной. Я маму почти не помню, только по фотографиям и по его рассказам. Еще помню один момент, как мы куда-то идем, и она держит меня за руку и спрашивает про числа, а я ей отвечаю: «Быки или коровы». Я даже помню сами цифры, но, возможно, я сама себе придумываю это воспоминание. Хотя папа считает, что это все было в действительности. – Пока Алиса говорила о матери, ее лицо просветлело. Забылась, отвлеклась, затем одернула сама себя. – Так о чем мы говорили?

– О том, что ваш отец хотел все бросить. Скажите, вы не будете возражать, если я взгляну на его комнату? – спросил Иван.

Алиса задумчиво кивнула без особого энтузиазма. Тогда Иван добавил, что для осмотра ему нужно ее согласие либо ему придется уйти ни с чем.

– Нет-нет, давайте осмотрим комнату. Если вдруг там найдется что-то полезное… чтобы поймать убийцу… – Она прикусила губу. – Получается, вы считаете, его убил кто-то из знакомых?

– Давайте не будем делать преждевременных выводов, – аккуратно сказал Иван.

Алиса махнула рукой.

– Не хотите говорить – и не надо.

Комната Андрея Петровича Морозова оказалась крошечной, не больше девяти метров, самой маленькой в квартире. Полуторная кровать – двуспальная тут даже не поместилась бы. В комнате отсутствовал даже шкаф, потому что его просто некуда было бы поставить, так что вещи, по словам дочери, Морозов хранил в большом раздвижном шкафу в коридоре. Почти все место напротив окна занимал небольшой письменный стол, над ним на стене слева – две застекленные книжные полки. Простой стул, не компьютерный, а деревянный, с подлокотниками. На столе лежали вразнобой бумаги, ручки, стикеры, отдельно у стены – закрытый серебристый ноутбук, никогда раньше Иван его у Морозова не видел. Под столом стоял массивный принтер, валялись шерстяные носки. Иван наклонился к старомодному перекладному календарю и внимательно рассмотрел, пролистал его и сфотографировал все записи. Записей было немного, в основном какие-то цифры, иногда вместе с фамилиями. Были, очевидно, и телефонные номера. Алиса стояла в дверях и молча наблюдала за Иваном, и от ее взгляда становилось не по себе, словно он сам был под наблюдением.

– Ваш отец много работал из дома? – спросил Иван, повернувшись к Алисе.

– Достаточно много, да, – кивнула Алиса. – Я постоянно слышала, как он разговаривает по телефону, а иногда он так зарабатывался, что забывал поесть, и тогда я приносила ему еду.

– А чем он занимался? Я имею в виду, думаете, его дела были связаны с управлением или с чем-то еще? Я знаю, что Андрей Петрович имел отношение к какому-то бизнесу.

– Не смогу ответить вам, я в его дела не лезла. Думаю, и того, и другого понемногу. Бизнес… Да, у папы еще с девяностых есть доля в сети ресторанов, еще есть многопрофильная компания, они торгуют строительными материалами, в основном как посредники. Они же, насколько я знаю, стройматериалы доставляют по всей России и какие-то отдельные виды работ выполняют. К примеру, пару лет назад выиграли тендер на разводку электрики. Но там есть свой управляющий, а папа… Он всегда говорил, что не хочет лезть туда, пока все и так хорошо.