— Простите…

— Старшая сестра?! — воскликнул Север.

— Не сестра она мне, — холодно сказала Запад, вытирая кровь с уголка губ.

— Эээ? Как это не сестра? Ты что забыла? — спросила Медея. — Ах, или ты обиделась на меня? Но за что? Неужели из-за того тортика? Или из-за того, что я дразнила тебя в детстве? А! Поняла! Это из-за детских фотографий, которые я показала твоему парню!

— Да что ты такое несёшь?! — не выдержав, воскликнула Запад.

— А что за херню ты творишь?! — криком на крик, ответила Медея. — Ушла не сказав, ни слова, присоединилась к Аксиоме, убиваешь людей… Как ты до такого докатилась?! Ты же всегда хотела защищать, а не уничтожать? Что с тобой случилось?!

— Север, займись ими, а я возьму Медею на себя.

— Как хочешь, — пожал тот плечами.

Запад чуть присела, а потом, на огромной скорости, устремилась к Медее.

Колдунья выставила вперёд посох, и заблокировала удар девушки.

— Хочешь знать, почему я ушла… — начала говорить Запад. — Хочешь знать, почему пошла этим путём… всё просто, я разочаровалась в людях… жалкие, алчные, жадные до денег… почему я должна защищать таких… таких отбросов? — девушка скорчила гримасу отвращения.

— То есть, хочешь сказать, что увидев плохих людей, ты решила избавиться от них всех?

— Все люди одинаковые.

Медея ослабила нажим, и Запад смогла нанести удар. Её кулак, покрытый красными шипами из кристаллизованной крови, врезался в подбородок колдуньи, и та упала на землю. Запад сразу же хотела наброситься на неё, но вдруг, её тело, перестало двигаться.

— Говоришь, что все люди одинаковые? — тон, с которым говорила Медея, бросал в дрожь. — То есть, и наши родители, по твоей логике, тоже плохие?

— … исключения есть всегда, — подумав, сказала Запад.

— Похоже, ты действительно не понимаешь, — Медея медленно поднялась на ноги. — Я не спорю, в мире полно мусора, который достоин смерти, однако, это не значит, что все остальные такие же, — Медея подошла вплотную к сестре и, схватив за ворот, продолжила. — В мире, хороших людей гораздо больше хороших людей, нежели плохих! Оглядись! Сегодня погибло много людей! И плохих и хороших! Они просто жили своей жизнью, никому не причиняя вреда! И тут, пришли вы, поборники справедливости блин! — Медея остановилась, чтобы перевести дыхание. — Кто дал тебе право судить? С чего ты вообще решила, что можешь так поступать?

Запад лишь опустила взгляд.

— Если уж ты решила, что все люди должны умереть, тогда ты и их убьешь?

Пейзаж горящего Камелота сменился на золотые поля пшеницы. Чуть поодаль стоял старый деревянный домик. На лавочке, рядом с домом, сидели двое, уже не молодых людей. Мужчина в соломенной шляпе и белой рубахе, вытирал пот, после тяжелой работы. Рядом сидела женщина с корзинкой на коленях. Они о чём-то мило беседовали, но отсюда, их диалог было не слышно.

Медея щелкнула пальцами, и Запад снова смогла двигаться.

— Раз уж, все люди должны умереть, то вперёд, убей и их тоже, ведь они люди, — строго сказала она.

— Они… исключение…

— Плевать! — рявкнула колдунья. — Если уж за что-то взялась, то доводи дело до конца! Ты, самолично решила, что все люди плохие, и что их нужно уничтожить! Так вперёд!

Запад, стиснув зубы и сжав кулаки, стояла с опущенной головой.

— Знаешь, я тут подумала, ты права, все люди мусор, — внезапно сказала Медея. — Я помогу тебе.

— Э? — удивилась Запад.

— Даже в городе, который я защищала, были преступники. Как бы я не старалась, я не могла полностью избавиться от преступности. Всё, надоело. Человечество должно исчезнуть, и начну я отсюда, — с этими словами, она уверенно направилась к домику.

— С-стой, погоди! — Запад схватила Медею за руку.

— Что такое? Люди зло, которое нужно уничтожить. Зло стоит прямо передо мной, и у меня достаточно сил, чтобы избавиться от него, почему ты останавливаешь меня?

— Но они же… наши родители…

— Это не отменяет того факта, что они люди.

— Но…

— Что но?! — Медея снова схватила Запад за шиворот. — Подумай сама, сколько детей лишились своих родителей по твоей прихоти?! Сколько невинных жизней ты забрала?!

— Я… я никого не убила…

— Но ты спокойно наблюдала, за тем как убивают!

Медея отпустила Запад и та упала на колени.

— Ты хоть представляешь, как волновались родители, когда ты пропала…? Ты хоть знаешь, какого было мне, когда я узнала, что ты присоединилась к Аксиоме…?