Из чащи вынырнуло двухметровое существо, похожее на страуса с верблюжьим горбом и слегка вытянутой мордой, откуда торчал длинный, похожий на изогнутую стрелу, заострённый язык. Существо сигануло вслед за мчащимся к эйрбайку Джеком. Лейтенант едва сумел начать разгоняться по земле, чтобы набрать скорость, как существо языком больно хлестнуло его по ноге. Затем последовал таранный удар в корпус аппарата. Но, к счастью для Джека, аппарат уже набирал скорость и смог ускользнуть из-под удара. Эйрбайк чуть увело в сторону, но он уже взлетал, оставляя ревностного хозяина территории внизу.

Это злоключение заставило Джека ненадолго позабыть о последних событиях. Несколько часов он плутал, сопоставляя карту радара с ландшафтом поверхности, пока, наконец, на проекционном экране не замигала точка с очертаниями их с Энн шаттла.

Дома он выгрузил изображения, автоматически захваченные датчиками эйрбайка, и постарался сделать анализ внешности и поведения животного, чтобы хоть немного отвлечься от всего произошедшего.

Ему удалось определить, что существо, судя по конституции и повадкам, травоядное, в целом неопасное, но склонно проявлять агрессию, если кто-то вторгается на его территорию. Джек предположил, что длинный язык нужен ему, чтобы протыкать толстые стебли растений и высасывать их сок. Вокруг каждой ноздри размещены трубковидные выросты, которые выделяют слизь, защищающую кожу от колючих стеблей. На выдохе животное выталкивает слизь, содержащую ферменты, которые моментально размягчают колючки, открывая доступ к богатому питательной органикой стеблю. Недолго думая, Джек решил назвать существо травоядным шилоязыким колючником.

Покончив с изучением материалов о колючнике, Джек бросил грустный взгляд в сторону молчаливого ящика телепорта и отправился в миниатюрный санитарный отсек, чтобы нанести на себя гель с наноботами, заботливо счищающими с его кожи всё лишнее, оставляя на теле лишь полезные микроорганизмы и иммунные клетки. В тот вечер он сказал себе, что завтра похоронит тела Алана и Лоры. Ночью он так и не смог уснуть, раздумывая о том, как лучше всё устроить.

Почти весь следующий день у Джека ушёл на то, чтобы вручную разгрести искорёженные конструкции шаттла, в котором разбились Лора и Алан. Это далось ему с необычайным трудом: пришлось разрезать лазерным ножом сплющенный металл кабины, чтобы добраться до тел несчастных бывших членов экипажа. В этот момент Джек сильно жалел, что его верный робот-помощник вышел из строя. Наконец, когда тела были извлечены, Джек печально погрузил их в эйрбайк и отвёз к месту, где покоилась Энн. Сформировав две ямы, Джек осторожно уложил в них обугленные остатки Алана и Лоры, а потом быстро, не открывая глаз, закопал. Он позволил себе взглянуть на могилы, лишь когда останки были полностью присыпаны грунтом.

Останков тел капитана Грэхэма и инженера Фрэнка Варпола ему обнаружить так и не удалось. Вероятно, их вообще не было поблизости. Тела могли буквально испариться от высокого давления и температуры во время мощного взрыва.

Джеку хотелось, чего угодно: умереть, напиться высокоградусной жидкости и потерять себя, лишиться рассудка и потерять память, только бы не думать о том, что он остался на планете один. Смерть капитана и всех остальных членов экипажа выглядела совершенно невероятной, какой-то невозможной причудой из магического параллельного мира.

Вернувшись в свой одиноко стоявший посреди зеленовато-синей пустыни павильон, лейтенант Сэллендж хотел завалиться в кровать и уснуть, но организм, в крови которого бурлил коктейль из гормонов стресса, приказывал бодрствовать.

Лейтенант просидел в тишине больше двух часов, отчаянно пытаясь придумать занятие, которое помогло бы ему сохранить себя. Его взгляд скользнул по столу с исследовательским оборудованием, затем переметнулся за панорамные окна, где завис эйрбайк. Тяжело вздохнув, Джек, наконец, понял, что может стать для него спасением. «Чёртовы инструкции, – подумал он, – значит, буду работать за всех. Раз я остался один – значит, должен работать за всех. Пока я жив». Он стиснул зубы и ударил обоими кулаками по ребру столешницы.

На следующее утро, едва показались первые лучи звезды, Джек забрался в эйрбайк и отправился к очередной точке забора проб. Внизу проносились равнины, редкие скопления скалистых пород, несколько уже знакомых ему ручьев. Временами он различал с высоты стада травоядных, которые направлялись от одних зарослей кустарника к другим. Джек сидел сложа руки и просто наблюдал за пейзажами, полностью доверив управление автопилоту. Иногда он вскидывал голову вверх, чтобы взглянуть на редкие полупрозрачные перистые облака, медленно парившие вдоль сине-зелёной глади неба.

Пролетая над протяжённым горным хребтом, эйрбайк вдруг резко взмыл вверх. Так высоко Джек ещё не забирался. Аппарат поднялся почти на километр от поверхности. На какое-то время Джек ощутил свежесть и прохладу, но климатический стабилизатор быстро выровнял температуру под прозрачным куполом летательного аппарата. Эйрбайк обогнул очередное возвышение пород и снова устремился почти вертикально вверх, вдавив своего пилота в сиденье.

Пролетая над самой высокой в этом месте полуторакилометровой вершиной, Джек видел чёрные, местами болотно-серые вершины длинной цепочки гор. С этой высоты открывались виды на все ближайшие равнинные участки зелёно-синей полупесчаной планеты. Некоторые ручьи казались тонкими голубыми прожилками-ниточками, а кустарниковые скопления выглядели серо-бурым пухом. «Оверплан» на мгновение завис в воздухе, а затем плавно пошёл на снижение. Джек машинально вцепился в штурвал, но это не произвело никакого эффекта – автопилот его всё равно не слушал. Аппарат делал своё дело. Когда эйрбайк замер, достигнув нужной точки, из дна его осевого корпуса, пройдя насквозь защитный купол, протянулся длинный эластичный щуп, который безжалостно отодрал от скалистой породы серо-зелёное растение, отдалённо похожее на земной клевер. Затем щуп втянулся обратно вместе с исследуемым образцом.