Лидеры Орды уже разместились на трибунах. На фоне сдержанных представителей Альянса они выделялись яркими одеждами и кожей всевозможных оттенков. Их голоса звучали резко и громко.

Августейшие небожители поступили мудро, отведя места посередине тем, кто не относится ни к Орде, ни к Альянсу, создав таким образом физический барьер на тот случай, если обстановка накалится. Джайна с удивлением отметила, что там сидит знакомая эльфийка с длинными красными волосами. На ее миловидном лице застыло выражение страдания. Сердце Джайны сжалось от сочувствия.

– Алекстраза, – тихо произнесла она.

– Я думал, она не придет, – вздохнул Кейлек, садясь рядом. – Суд будет для нее тяжелым.

Джайне казалось, что Алекстраза, великая Хранительница Жизни и бывший Аспект драконов, выше судебных разбирательств и тонкостей правосудия младших рас. Даже перед лицом немыслимых ужасов и потерь она всегда держалась с достоинством, проявляла храбрость, доброту и сочувствие. Сидевшая рядом зеленая драконица Изера, сестра Алекстразы, держала ее за руку и с почти детским любопытством оглядывалась по сторонам.

– Алекстраза должна здесь быть, – сказала Джайна. – Не ради помощи суду, а ради себя самой. То же самое касается и меня.

– Смотри, Гневион здесь, – отметил Андуин.

Его присутствию Джайна удивилась не меньше и, проследив за взглядом Андуина, с любопытством посмотрела на того, кто был больше известен под прозвищем Черный принц. О нем знали немногие, и мало кому было известно его истинное происхождение.

– Значит, – начала Джайна так тихо, что услышать ее мог только Андуин, – представители всех драконьих стай в сборе.

Гневион, судя по всему, был единственным черным драконом, которого не поразило безумие. Его, сына Смертокрыла, спасли от ужасающего влияния Древних богов еще до рождения. Джайна не могла не признать: пусть в этом Гневиону и повезло, его жизнь нельзя было назвать простой.

Род красных драконов под началом Алекстразы искала способы очищения черных собратьев. Драконица Реастраза, пытаясь справиться с этой задачей, прибегла к радикальным мерам. Она похитила самку черных драконов и заставила ее откладывать яйца. Объединив усилия с гномьим изобретателем, Реастраза сумела очистить от безумия, поразившего весь род, только одно яйцо. Смертокрыл в ярости уничтожил его, но все оказалось не так просто. Предполагая подобный исход, Реастраза подменила очищенное от безумия яйцо на собственное, пожертвовав, таким образом, и своей жизнью, и жизнью нерожденного дракона.

Гневион, еще находясь в скорлупе, обладал разумом и был прекрасно осведомлен обо всем, что происходило вокруг. Кроме того, он понимал, что будет всю жизнь находиться под неусыпным надзором со стороны рода красных драконов. Черному принцу удалось «освободиться», когда его яйцо украли. Затем он вылупился и оказался вдали от красных драконов. Никто не знал, каким образом Гневиону удалось избавиться от похитителей, но, как бы то ни было, теперь он, живой и невредимый, сидел здесь и, кажется, не демонстрировал признаков безумия.

Андуин и Гневион встретились в Пандарии и стали друзьями. Впрочем, принц Альянса признавал, что их отношения скорее строились на разнице во взглядах.

Возраст Гневиона определить было затруднительно. Фактически он являлся двухлетним ребенком. Однако, будучи драконом, Черный принц отличался острым умом и мудростью, а на вид казался не старше юного Андуина.

Джайна испытывала по отношению к принцу Альянса материнские чувства, а потому относилась к его новому другу с подозрением. С одной стороны, ровесников в окружении Андуина можно было пересчитать по пальцам. С другой же стороны, Джайна опасалась, что Гневион мог оказать на молодого человека дурное влияние. И, как ни странно, вовсе не потому, что был черным драконом. До того, как Нелтариона, больше известного под именем Смертокрыл, охватило безумие, он выполнял обязанности Аспекта Земли, демонстрировал мудрость и всегда готов был встать на защиту Азерота. Гораздо сильнее Джайну беспокоили высказывания Гневиона, которыми делился Андуин. Она также обратила внимание, что Черный принц сел как можно дальше от Алекстразы. Учитывая его прошлое, это было вполне понятно.

Гневион выглядел совсем как человек, пусть и выделялся на фоне остальных из-за необычного наряда – шароваров, мундира и тюрбана. Слева от него сидела орчиха с неизменно сердитым выражением лица, справа – столь же суровая человеческая женщина. Гневион улыбнулся Андуину, а затем перевел сияющие глаза, выдававшие его истинную природу, на Джайну. Он склонил голову и снова улыбнулся, на этот раз так, словно заметил нечто забавное. Джайна задумалась, что именно развеселило Черного принца.

Стражи-пандарены, стоявшие неподалеку, всем своим видом выражали терпение и казались спокойными, словно водная гладь горного озера. Тем не менее при необходимости они были готовы в мгновение ока ринуться в бой. В воздухе, словно туман, витало присутствие барьера, подавляющего магию, ни у кого из присутствующих не было оружия, а потому, если кто-то решит прибегнуть к насилию, ему придется воспользоваться кулаками.

– Так знакомо, – еле слышно произнес Вариан.

– Что именно? – уточнила Джайна.

– Всё, – ответил Вариан, кивнув в сторону трибун, заполнявшихся зрителями. – То же самое было, когда я сражался на гладиаторских аренах. Народ жаждет крови.

– Сегодня они ее не дождутся, – сказала Вериса.

Она могла бы добавить: «Если справедливость восторжествует, кровь прольется по окончании суда», но промолчала.

– Надеюсь, – кивнул Вариан. – Если начнется хаос, все усилия пойдут прахом. Кроме того, многие погибнут напрасно.