Я точно знала, что нельзя говорить всю правду. Но и придумывать сказочную историю тоже нельзя.

— Да, — ответила я. — А вы кто?

Мои мама с папой умерли, значит, вообще-то я здесь главная. Этот лес, поля, и все, что вокруг, — мое. Но об этом нельзя говорить никому.

— Мы? — мужчина распрямился и сделал лицо грозным. — А тебе можно доверять? Ты маг, хоть и маленькая девочка. Сначала скажи, кто ты.

— Да что ты ее пугаешь! — женщина вдруг сделала шаг ко мне, присела и обняла меня одной рукой — я не успела отстраниться. Другой рукой достала из кармана платок и принялась стирать с моего лица грязь… А мне вдруг захотелось прижаться к ее груди и заплакать. Позднее я часто плакала на этой груди…

— Я Алиска, — ласково сказала она. — А это — Ганс. Мы муж и жена, и мы едем по своим делам через лес. Нас не нужно бояться…

— Зря ты ей это обещаешь! — сказал мужчина с досадой, но в его голосе опять не было настоящей злости. — Ну так кто ты, малявка?

— Меня зовут… Илона… Гварди, — ответила я. Имя Илона мне не нравилось. Мое собственное сильное, гордое имя Астер нравилось намного больше. Но Таунсен хотел, чтобы я называла себя так. Я хорошо это запомнила. Новое имя само сорвалось с губ.

— А кто твои родители? — спросил Ганс добродушнее.

— Моя мама — служанка… В замке… — сказала я. Так велел Таунсен.

— А отец? — мягко спросила Алиска. Она закончила вытирать грязь с моего лица и принялась приглаживать растрепанные волосы и поправлять ленты на моем платье.

— Я… я… не знаю! — вырвалось у меня. Больше Таунсен ничего не велел говорить, поэтому я не знала, что ответить.

— Не знаешь?! — удивился Ганс и вперился в меня взглядом. Я чуть не заплакала. Вот и все… сейчас они поймут, что я обманываю. Догадаются, кто я. И наверняка отдадут меня тем плохим, кто уничтожил все, что было мне дорого. Я задрожала, Алиска сильнее прижала меня к себе. Тут же стало спокойнее. По крайней мере, этой доброй женщине я нравлюсь, может, она не отдаст меня своему мужу?

Я собралась и отрицательно покачала головой в ответ на вопрос Ганса. А Алиска прикрикнула на него:

— А ну перестань пугать ребенка! У нее мама в замке погибла, а ты допрашиваешь!

Ганс задумчиво поглядел на меня. Потом вдруг улыбнулся.

— Ну понятно… Знаешь, Алис, кто девочка?

Она бастард какого-нибудь мага из приближенных к герцогу. Иначе откуда у простой служанки дочь-маг? Вот девочка и не знает, кто ее отец, раз незаконнорожденная. Одна мать ее растила. Жалко девку, конечно… Погибнет тут в лесу. Или попадется плохим людям. Отвезем ее до деревни подальше отсюда. Выпустим. Люди подберут и отдадут в приют.

— Да нет же, Ганс! — Алиска вскочила на ноги и встала перед ним. — Давай возьмем ее себе! Пусть будет нашей доченькой… Ты представь себе, насколько легче нам будет, если при нас будет настоящий маг?

А мне подумалось, что с Алиской, и даже с этим Гансом намного лучше, чем одной. И они явно не из тех плохих людей, которые убили всех…

— Я буду вам помогать, — неожиданно для самой себя сказала я. — Я умею много разного.

Ганс переводил взгляд с меня на Алиску и обратно. Впоследствии я узнала, что у Ганса и Алиски была дочка. Она умерла примерно в моем возрасте несколько лет назад. И с тех пор других детей у них не рождалось. Тогда же они разорились и начали странствовать по стране. Алиска сильно переживала смерть дочери и все мечтала о другом ребенке… И Гансу сложно было отказать любимой жене…

— Ладно, давай попробуем… По крайней мере, пока возьмем ее с собой, — заключил он. Подошел и поднял меня на руки. — Будешь пока нашей дочкой, поняла? Всем так и говори! И фамилия у тебя хорошая, пожалуй, она и нам подойдет…

Это «пока» затянулось на пять лет. Я стала приемной дочерью Ганса и Алиски, чью фамилию так никогда и не узнала. Они тоже скрывали ее, и им понравилась «моя» — Гварди.

Они были добрыми людьми. Алиска оказалась заботливой приемной матерью. А с Гансом часто было весело. Он умел шутить, изображать разных людей — добрых, злых, пиратов, колдунов, гоблинов из сказок…

Но они были ворами и мошенниками. Я действительно помогала им, когда они говорили. Наводила полог невидимости, чтобы Ганс мог незаметно украсть лошадь. Никогда раньше не делала подобного, но видела, как отец тренировал своих магов в таких умениях, и у меня получалось повторить. Обливала водой преследователей, если за нами кто-нибудь гнался, когда мои приемные родители воровали драгоценности у состоятельных людей.

Воровать мне не нравилось. Мои настоящие мама и папа говорили, что это плохо. Поэтому я радовалась, когда Гансу удавалось выгодно продать драгоценности, и мы несколько месяцев жили без дела где-нибудь на окраине страны. Я спрашивала, почему они не займутся чем-нибудь другим. Они же отвечали, что это стало их ремеслом, что так им интереснее жить. И я прощала их, хоть в душе постоянно тикало, что я плохая, что я стала воровкой.

Но Ганс и Алиска любили меня. А еще они обещали не отдавать меня никому.

Так прошло пять лет. Я почти ничему не училась. Алиска лишь заставляла меня иногда читать книги — у нее их было несколько — и писать, «чтобы девочка не выросла безграмотной». Ганс научил играть на дудочке. И все. Но мои магические навыки росли, потому что я постоянно практиковалась в них. Узнать технику магии мне было негде, и не все я помнила из прошлого, но силы было столько, что иногда хватало сильно захотеть и направить ее в нужное русло.