Дверь открылась, и я скользнула внутрь. Сердце бешено колотилось. Внутри никого не было, на небольшом стеллаже лежали металлические коробочки. Обратный отсчет дат вел… к той, за которой я охотилась. Битва за «Альту». Перед ней лежало еще несколько штук, но эта запись будто светилась, маня к себе.

В ряду нет пустых мест — записи брали нечасто. И здесь не было устройства для просмотра. То есть… я просто беру запись и ухожу?

Будь смелой. Непокорной. Даже если последнее время ничего подобного не чувствуешь.

Я взяла коробочку и улизнула из комнаты. Никакой сигнализации. До конца не веря в свою удачу, я покинула здание c призом в руке.

Тайна. Прямо здесь, в моей ладони. Я в огромном долгу перед Коббом — не только за сегодня, но за все. За то, что он нашел для меня место в своем классе, когда больше никто не дал мне шанса. За то, что терпел меня все эти недели, за то, что не дал пощечину, когда я назвала его трусом.

Я отплачу ему. Как-нибудь. Засунув квадратик с записью в карман, я зашагала к учебному корпусу. Скорее всего, ее можно запустить в кабине, хотя непонятно, разрешено ли пользоваться кабинами, пока мы на больничном.

Я настолько погрузилась в собственные мысли, что даже не заметила людей, мимо которых проходила, пока меня кто-то не окликнул.

— Эй, Штопор?

Я застыла и обернулась. Это была ФМ, и она была в юбке. В самой настоящей юбке и блузке, с серебристыми заколками в коротких светлых волосах.

— Звезды, где ты пропадала? — Она схватила меня за руку. — В своей пещере?

— Где же еще?

— Ты ведь в отпуске. Довлеющий авторитаризм ослабил свою железную хватку. Мы можем выходить за пределы базы.

— Я каждый день выхожу за пределы базы.

— Это другое. — Она потянула меня в сторону. — Идем. Тебе повезло, что Бзик попросила меня кое-что ей принести.

— Киммалин? Ты виделась с ней после того, как она ушла?

— Конечно. Она же не на другую планету переехала. Идем.

Трудно заставить ФМ передумать, когда она в боевом настроении, так что я уступила. Она потащила меня за ворота базы, вдоль рядов строений. Мы вошли в одно из них, на которое я раньше особо не обращала внимания.

И передо мной открылся абсолютно новый мир.

Ресторан был, конечно, не особо впечатляющим: несколько беспорядочно расставленных столиков, за которыми сидели курсанты и молодые пилоты, приглушенный свет. В углу мужчина что-то наигрывал на перкуссии.

ФМ тащила меня к столику, за которым Артуро обнимал незнакомую темнокожую девушку с короткими волосами. Там же чинно восседала Киммалин, перед ней стоял очень большой и очень фиолетовый напиток. Рядом расположился Недд.

Недд. Я не видела его уже несколько недель! С той ночи на стартовой площадке! Он был в брюках и рубашке, а на спинке стула висел пиджак. Странно встретить его в гражданской одежде, особенно рядом с Артуро в курсантском комбинезоне.

Сквозь гул разговоров в зале я услышала беззаботный голос Недда:

— Я никогда этого не говорил. Я придурок другого типа — обаятельный.

Артуро закатил глаза, но девушка рядом с ним подалась вперед:

— Недд, придурок он и есть придурок.

— Ничего подобного. В этом деле я эксперт. Я…

— Ребята, — прервала их ФМ, вскинув руки в театральном жесте и указав на меня, — посмотрите, кого я нашла! Она бродила вокруг базы и кисла из-за того, что не сможет пострелять в ближайшие дни.

Недд ткнул пальцем в сторону ФМ.

— Видишь, вот она — как раз придурочная другого типа.

ФМ отвесила ему подзатыльник, и он ухмыльнулся. А потом встал и сгреб меня в медвежьи объятия.

— Рад тебя видеть, Штопор. Закажи себе что-нибудь. Артуро платит.

— Я плачу?

— Ты богатый.

— Ты тоже.

— Я богатый другого типа. Бедный богатый.

— О, ради Святой.

— Не произноси имя Святой всуе, — одернула Киммалин.

— Ты это делаешь постоянно!

— Я верующая, а ты — нет. Так что мне можно.

Недд ухмыльнулся, зацепил ногой стул у соседнего стола и, придвинув его к нашему, махнул мне присаживаться.

Я нерешительно села. Запись по-прежнему жгла карман комбинезона. В то же время при виде Недда и Киммалин на душе потеплело. Это мне и было нужно.