Эта мысль не давала покоя, хотя я даже ухмыльнулась на какую-то реплику Киммалин. Можно ли это как-нибудь повторить? Как часто девчонки могут сказываться больными? Когда мне можно сюда вернуться?

В конце концов человеческая природа взяла свое, поэтому Бзик и ФМ отправились в уборную на разведку. Я осталась с Рвотой, которая задремала. Не хотелось ее будить, и я ждала у двери.

— Я знаю, каково тебе, — вдруг сказала она.

У меня чуть душа в пятки не ушла.

— Ты не спишь?

Она кивнула. Сон с нее как рукой сняло, хотя я могла поклясться, что слышала, как она тихо похрапывала.

— Страх не делает нас трусами, верно? — спросила Рвота.

— Не знаю. — Я подошла к ее кровати. — Если бы только можно было его погасить.

Рвота опять кивнула.

— Спасибо, что позволила девочкам организовать все сегодня, — сказала я. — Знаю, что ты не горишь желанием проводить со мной время.

— Я видела, что ты сделала для Недда, — отозвалась она. — Заметила, как ты полетела следом, прямо внутрь того гигантского обломка.

— Я не могла отпустить его одного.

— Ага. — Она помедлила. — Знаешь, мама рассказывала истории о твоем отце. Когда видела, как я уступаю другим на детской площадке или уклоняюсь от мяча на тренировке. Она рассказывала о пилоте, который утверждал, что смелый, а в душе оказался трусом. «Только посмей замарать доброе имя народа Непокорных», — говорила она. «Только посмей стать такой же, как Охотник…»

Я поморщилась.

— Но нам не обязательно так себя вести, вот что я поняла, — продолжала Рвота. — Немного страха, немного истории — все это ничего не значит. Значит только то, что мы делаем. — Она посмотрела на меня. — Прости меня за то, как я с тобой обходилась. Просто я… была в шоке, когда узнала. Но ты не он, как и я, неважно, что я временами чувствую.

— Рвота, мой отец не трус, — сказала я. — АОН его опорочила.

Вряд ли она мне поверила, но все равно кивнула. Потом села на кровати, воздев кулак.

— Не трусить. Не отступать. Храбро сражаться до конца, так, Штопор? Уговор?

Наши кулаки соприкоснулись.

— Храбро сражаться до конца.

Проснувшись, я обнаружила, что лежу свернувшись калачиком в груде одеял. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к стенке кабины М-Бота, но уткнулась в раму кровати.

Точно. Который час? Я коснулась светолинии, и комната озарилась мягким сиянием. Почти пять утра. До занятий два часа.

Мы проговорили до часу ночи, и, как ни странно, я совсем не вымоталась. Сна не было ни в одном глазу. Наверное, мозг знал, что, если я хочу сегодня попасть в уборную и вымыться, нужно сделать это сейчас, пока все в корпусе спят.

На самом деле даже лучше, если я улизну и меня увидят идущей в школу перед занятиями. Я выбралась из своего гнездышка, потянулась и подобрала рюкзак. Я старалась вести себя как можно тише, хотя, наверное, беспокоиться не о чем. Если храп Рвоты никому не мешает спать, то царапающий пол рюкзак их тем более не потревожит.

Приоткрыв дверь, я обернулась к трем спящим девушкам и прошептала:

— Спасибо.

И тут же решила, что не позволю им поступить так еще раз. Это слишком опасно. Нельзя, чтобы адмирал внесла их в свой черный список.

Это было чудесно. Даже если теперь я точно знала, чего лишена. Даже если тошно уходить, даже если меня выворачивает наизнанку, я бы ни на что не променяла эту ночь. Единственный раз я испытала, что значит по-настоящему быть частью звена пилотов.

Эта мысль крутилась в голове, пока я шла в уборную и мылась. Закончив, я посмотрела в зеркало и пригладила мокрые волосы. Во всех сказках волосы у героев были иссиня-черные, золотистые или рыжие — всегда эффектные, а не как у меня, грязно-каштановые.

Со вздохом я забросила рюкзак на плечо и выскользнула в пустой коридор. По пути к выходу мое внимание привлек свет под одной из дверей — в нашем классе. Кто там может находиться в такой час?

Любопытство пересилило здравый смысл. Подкравшись, я заглянула в окошко на двери и увидела, что кабина Йоргена активна и голограмма запущена. Что он там делает в полшестого утра? Решил потренироваться дополнительно?

Голограмма Кобба в центре класса проецировала миниатюрную модель тренировочного боя. Я увидела, как корабль Йоргена с помощью светокопья огибает парящий обломок, а затем палит по креллу. Было в этом эпизоде что-то знакомое…

Да, это бой, в котором погибли Бим и Заря. Кобб пересматривал ту же запись.

Корабль Зари, охваченный пламенем, устремился вниз. Я поморщилась, но за миг до того, как она ударилась о землю, голограмма застыла и запустилась сначала. Я снова смотрела, как корабль Йоргена летит с другого конца поля боя, уворачиваясь от обломков, и бросается на корабль, который уничтожит Зарю. Он активировал ОМИ и отключил вражеский щит, но крелл все равно попал в корабль Зари, и тот свалился в штопор.