— Выходит, все, кроме меня его знают? — не унимался чёрный, — Натаха, зачем же ты за ним присматриваешь?

— Сэм, — насупился рыжий за прозвище. — Он мне просто нравится. А это единственная причина, по которой я вообще чем-то занимаюсь. Ради удовольствия. И за твою худосочную ногтеманку возьмусь исключительно по этой причине.

Он ещё раз внимательно посмотрел на трёхмерную картинку. Засунул руку и вытащил из неё застывший в воздухе телефон.

— Я верну, верну! — сказал он Самаэлю, активно тыкая по клавишам. — Посмотрю, что здесь есть и верну. О, неплохая музыка! Аф, тебе понравится!

Он включил звук на полную громкость и сделал несколько танцевальных па в такт.

— Да, качну себе, пожалуй, — сказал Ангел Любви, выхватывая у него телефон.

— Афаэль, — укоризненно покачал головой Сэм. — Пора.

— Хорошо, хорошо, мой старший брат! — Он смиренно выключил музыку и вернул телефон. — Пойду вмешаюсь.

Он расправил большие красные крылья, и свечкой поднялся вверх, закручивая их вокруг себя. Это был его любимый трюк.

И до того, как его красная тень мелькнула внутри остановившейся картинки с разлетающимися в сторону осколками, Сэм видел, как рыжий бесцеремонно подвинул застывшего парня в стоптанных тапках на несколько шагов вперёд, как раз к тому месту, куда через пару секунд он сам оттолкнёт замешкавшуюся девушку.

Она видела перед собой распахнутую рубашку и белую майку-алкоголичку под ней. Круглый кулон на груди просвечивал сквозь ткань. Обе руки в цветных узорах татуировок. Рваные джинсы и, конечно, стоптанные тапки. Надо бы его поблагодарить, всё же он бросился ей помочь. Она подняла голову и неожиданно наткнулась на насмешливый взгляд.

— Ноготь? Это единственное что тебя беспокоит? — и он красноречиво посмотрел на её ноги.

— О, Боже!

Разбитые в кровь колени под разодранными колготками. И порванная юбка. Когда-то кокетливый миниатюрный разрез, а теперь ткань на правом бедре разошлась до пояса, обнажая кружевное белье. Она стыдливо попыталась прикрыться руками. Странно, что совершенно не больно.

— Да брось!
– хмыкнул он. — Так даже лучше.

И даже если бы она знала, что ответить, то не успела бы. Из джипа, разрушившего стену кафе, выбрался водитель и тоже бросился к ней к криками:

— Господи, вы живы?! Как я рад, что вы живы!

Он ощупывал её руками, словно проверяя, действительно ли она цела.

— Ушиблась? Головой ударилась? Руки-ноги целы?

— Ноготь сломала, — пояснил парень.

Водитель посмотрел на него недобро и, оглянувшись, поднял перевёрнутый стул.

— Давай-ка присядь, — он усадил девушку и сам присел на корточки, рассматривая её колени. — Наверно, надо в больницу?

Ему двадцать шесть лет. Она знала это точно. Так же, как и то, как его зовут. Ей хватило одного беглого взгляда, чтобы его узнать. Он сильно изменился, возмужал, вырос в плечах, но всё же это был он — её первая любовь, Андрей Савицкий. В школе он учился на год старше. И раз ей двадцать пять, то ему двадцать шесть.

— Да, ерунда, — отмахнулась она, боясь поднять на него глаза. — Просто царапины.

— Нет, нет, — он поднялся и обратился к парню, словно её здесь и не было. — Надо вызвать скорую. Я слышал после аварии люди в шоке ничего не чувствуют, идут домой, а там умирают.

— Со мной правда все в порядке, — возразила девушка и хотела встать в подтверждение своих слов. Ей хотелось убежать отсюда как можно дальше и как можно быстрее, пока он её не узнал.

— Сидеть! — вдруг сказал он резко, пресекая её попытку подняться. — Лучше я сам отвезу тебя в больницу.

Он достал из кармана визитку и вручил её выбежавшей на шум и с ужасом смотрящей на учинённый погром официантке.

— Передайте хозяину, — он протянул ей карточку. — Скажите, я готов обсудить с ним причинённый ущерб.

Официантка растерянно посмотрела на парня в тапках, но карточку взяла.

— Идти сможешь? — он протянул девушке руку, но она боялась к нему прикоснуться и встала сама. — Где твои вещи?

Она растерянно оглянулась, но её опередила официантка. Она протянула водителю сумочку и бежевый плащ, предварительно стряхнув с него осколки.

— Может лучше скорую, — последняя надежда ускользнуть сделала её голос жалобным. — Машина же тоже пострадала. Надо, наверно, аварийных комиссаров вызвать.

— Каких на хрен комиссаров? — он обогнул её, чтобы открыть дверь машины.

Несмотря на изрядную вогнутость и повреждения, дверь открылась легко. Видимо, поездки уже не избежать.

— Я найду того козла, что меня подрезал. И заставлю его заплатить и за машину, и за кафе, и за твоё лечение. Давай помогу!

Он усадил её на заднее сиденье. А сам осадил сработавшие подушки безопасности и сел за руль.

Вокруг аварии уже собралась толпа зевак, набежавших как муравьи на разлитое варенье. Несколько человек снимали произошедшее на телефон.