Как воззрение, так и медитация являются превосходной опорой. Они дают вам что-то такое, за что вы можете удержаться, хотя все учения говорят о том, что не надо ни за что держаться. Мы не просто говорим об этом – мы действительно делаем это. Такова практика, такова медитация. Вы можете говорить о расслаблении до потери пульса, однако у вас также есть возможность практиковать расслабление с отмечанием на выдохе. Существует определённая практика, метод, который вам дан, дисциплина.

Воззрение и медитация стимулируют нас расслабиться в достаточной степени, чтобы до нас наконец дошла атмосфера наших переживаний. Невозможно научить тому, как всё обстоит на самом деле, – никто не даст вам формулы наподобие «А + В + С = просветление».

Эти опоры часто сравнивают с плотом. Плот нужен вам, чтобы пересечь реку, перебраться на другую сторону, но когда вы оказываетесь там, то оставляете плот. Это интересный образ, однако по опыту происходящее больше похоже на то, как если бы плот отказался плыть дальше на середине реки и вы так и не добирались до твёрдой почвы. Это и есть «стать ребёнком иллюзии».

Образ «ребёнка иллюзии» кажется очень удачным, поскольку маленькие дети живут в мире, где вещи ещё не обрели полную плотность. Вы видите во всех детях чувство любопытства, которое они позже теряют. Этот афоризм поощряет нас снова стать такими, как маленькие дети.

Я прочла книгу «Голографическая вселенная» [4] , которая рассказывает о том, как учёные делают те же открытия, что и мы, когда сидим в медитации. Комната, в которой мы сидим, плотная и очень отчётливая – было бы нелепо говорить, что её нет. Однако учёные начали обнаруживать, что материальный мир не такой плотный, как кажется: он больше похож на голограмму – отчётливо различимую и одновременно пустую. На самом деле чем больше вы осознаёте отсутствие плотности вещей, тем более отчётливыми они кажутся.

Трунгпа Ринпоче нашёл поэтичную и запоминающуюся формулировку этого парадокса. Если перефразировать «Садхану махамудры» [5] , можно сказать: всё, что вы видите, отчётливо нереально в пустоте, однако форма определённо есть. То, что вы видите, не здесь и одновременно не не здесь. Это одновременно так и не так. Всё, что вы слышите, – это отзвуки пустоты, однако звук есть – отзвуки пустоты реальны. Далее Трунгпа Ринпоче говорит: «Хорошее и плохое, радостное и грустное – все вещи исчезают в пустоте, подобно следу птицы в небе».

Это самое точное из возможных описаний того, что значит быть ребёнком иллюзии. Это ключевой момент: хорошему и плохому, счастью и несчастью можно позволить раствориться в пустоте, подобно следу птицы в небе.

Практика и воззрение – это опоры, однако настоящее переживание звука, подобного отголоску пустоты, или отчётливой нереальности всего, что вы видите, снисходит на вас так, словно вы просыпаетесь от древнего сна. Это невозможно вызвать силой или симулировать. Воззрение и практика нужны, чтобы можно было пережить их с лёгким прикосновением, а не принимать как догму.

Мы должны вслушаться в эти афоризмы, «пережевать» их, заинтересоваться ими. Мы должны сами выяснить, что они означают. Они, скорее, бросают нам вызов, чем постулируют факты. Если мы им это позволим, они подведут нас к тому факту, что сами факты очень сомнительны. Мы можем быть ребёнком иллюзии в своих переживаниях бодрствования и сна, в рождении и смерти – мы можем постоянно оставаться детьми иллюзии.

Быть ребёнком иллюзии также подразумевает то, что мы начинаем поощрять себя не вступать на поле битвы. Наши представления о добре и зле, о правильном и неправильном так сильны. Нам также кажется, что какие-то части нас плохие или злые, а какие-то – хорошие и добродетельные. Все эти пары противоположностей – радость и грусть, победа и поражение, обретение и потеря – ведут войну друг с другом.

Истина в том, что плохое и хорошее, кислое и сладкое сосуществует друг с другом. На самом деле эти вещи не противоположны друг другу. Мы можем начать открывать свои глаза и сердца этому глубокому способу восприятия, словно перемещаясь в новое измерение переживаний – становясь ребёнком иллюзии.

Возможно, вы слышали, что будда не снаружи – будда внутри. Будда внутри – это сосуществование плохого и хорошего, зла и чистоты. Будда внутри – это не только всё хорошее и приятное. Будда внутри так же грязен, как и чист. Будда внутри наполнен гноем в той же степени, как и здоровьем, – он отвратительный, зловонный, отталкивающий и одновременно обладает противоположными качествами – они сосуществуют.

Это воззрение нелегко понять, но полезно услышать. На уровне обыденности это означает лишь то, что, видя в себе ужасные и недостойные вещи, возможно, вы могли бы осмыслить их как будду. Вы гордитесь собой, так как только что хорошо помедитировали или ваши помыслы совершенно чисты. Это тоже будда. Когда мы дойдём до практики тонглен, вы увидите, насколько интересна эта логика. Тонглен, как и практика шаматхи-випашьяны, ведёт нас к осознанию сосуществования противоположностей. Они не воюют друг с другом.