Руководство Самарской области прилетело в Москву с предложениями по исправлению ситуации, и гашению "народного гнева" сводившимися к одному — давайте вернем, как все было, ведь работало, однако! Пока нехороший президент не покусился на свободу предпринимательства и оставил без куска хлеба тысячи честных тружеников автобизнеса по перепродажам атомобилей и девяносто тысяч рабочих АвтоВаза.

Парламентский орган в лице "Российской газеты", "Московский комсомолец" и ряд других изданий клеймили и позорили правительство страны, ставящее палки в работу честного бизнеса и практически уничтожившее ведущий автозавод страны, бездумной политикой и непродуманными решениями.

***

— Абубакар Алазович! Здравствуйте, это Порошенко.

— Здравствуй дарагой! Чито случилось, пачему так поздно звонышь? — Коверкая русский язык отозвался Абубакар Арсанамаков — директор и владелец Мосиндустбанка, по совместительству председатель объединения граждан, вынужденно покинувших Чеченскую Республику.

— Проблема у вас Абубакар Алазович! Заявление на вас в прокуратуру поступило от директора молокозавода, обвиняет вас во всех смертных грехах от вымогательства до шантажа и похищения людей.

— А ты на что, как подал, так пускай обратно заберет, — чеченец от удивления позабыл про акцент, — ну и извинения занесет за беспокойство уважаемых людей.

— Прокурор, после недавней министерской проверки чихнуть боится, заявление уже зарегистрировал, а я человек маленький, на него повлиять не могу. Вас вот, по старой дружбе, предупреждаю.

— Не понял, подполковник, — рассвирепел чеченец, — как с прокурором девочек мять в моей сауне вы первые, конвертик премиальных ежемесячно получить не гнушаетесь, а как проблемку какую решить вы тут же соскочить пытаетесь. И с чего ты решил, что это у меня проблема, это у тебя брат проблема!

— Абубакар Алазович, вы же меня не первый год знаете, я всегда, я со всей душой, любую помощь! Но сейчас у меня связаны руки, этот указ президента поощряющий стукачество…

— Слушай сюда, ментяра, — заткнул невнятное блеянье Порошенко Арсанамаков в гневе перестав коверкать язык, — один умный человек сказал, нэт человека — нэт проблемы. И мне абсолютно безразлично если проблема решится вместе с исчезновением колбасника, или одного ретивого прокурора, а может и хитрожопого мента. Я тебе даю два дня на решение проблемы своими силами, потом не обессудь!

Арсанамаков раздраженно посопел, обдумывая пришедшую в голову мысль, прикинув так и эдак спросил, в молчащую телефонную трубку:

— Эй, подполковник, ты еще там?

— Да, да! Абубакар Алазович! Слушаю.

— Скажи прокурору или сам вызови колбасника на допрос на конспиративную квартиру…

— У нас нет такой квартиры, — перебил Арсанамаков Порошенко.

— Зато у меня есть, — отрезал Арсанамаков, — адресок я тебе подкыну и пару опэратывныков прышлю в помощ. Встретишь сосисочника лично, а дальше мои помощники будут решать ТВОЮ, — выделил интонацией Арсанамаков, — проблему.

Раздраженно ударив несколько раз зажатой в руке трубкой телефона о стол, Абдукаримов быстро набрал хорошо знакомый номер. После нескольких длинных гудков в трубке послышался вальяжный басок:

— Соловьев, слушаю.

— Арсанамаков ….И как это понимать Иван Игнатьевич? Почему я узнаю о поклепе со стороны директора мясокомбината от совершенно посторонних людей? Я думал мы с вами уже давно пришли к всестороннему консенсусу и больше нет и не может быть никакого недопонимания. Я плачу, вы обеспечиваете всестороннее прикрытие. Я пока не давал оснований сомневаться в себе как в надежном деловом партнере. Крайнее дело с авизо из Дагестана очень неудачное для меня, в свою очередь удачно позволило завершить строительство одного особнячка на Рублевке, одному уважаемому чиновнику. И что я вижу? Плевок в кормящую руку! — угрожающим голосом прошипел банкир.

— Абубакар Алазович, вас неверно проинформировали, — спохватился прокурор, — и я прошу не распространять открытым текстом всякие инсинуации. Все под полным моим контролем, я гарантирую вашу безопасность. Заявление принято, такой порядок, я не хочу расширять круг лиц сопричастных к нашим отношениям. А вот дать ход делу или развалить его на стадии принятия решения полностью в моей прерогативе.

— Ты сказал Иван Игнатьевич. Я услышал, — с сомнением в голосе проскрипел Арсанамаков, — приглашаю в субботу к себе на дачу, у меня пополнение в штате, две сестрички — близняшки, нимфеточки — конфеточки, не пожалээте!

Соловьев гулко сглотнул в телефонную трубку, смутился и буркнул в ответ: — Я подумаю и перезвоню, до свидания.

***

Вован дергающейся походкой подошел к связанному старлею, лежащему в углу КПП. Во рту офицера торчал кляп из солдатского вафельного полотенца. В соседнем углу сидели привязанные друг к другу, спиной к спине, помощники дежурного — два солдата срочной службы, с пустыми ножнами от штык ножей на поясе.

— Ну чо офицуцер допрыгался? А те чо уважаемые пацаны терли, а? Вооо! Делиться надо! — Вован утробно рыгнул, отхаркнул полную пасть соплей и смачно сплюнул на грудь офицера, с ненавистью глядящего на него.