— Расслабься, сделай глубокий вдох и выпей сначала бокал каберне, — объявил Данте. — Не говоря уже о том, чтобы поцеловать меня по-настоящему, а не просто чмокнуть.

— О. О, Боже, прости. — Кара поспешно вытерла руки о кухонное полотенце, прежде чем опустить ладони на его грудь. Ей пришлось приподняться на цыпочки, чтобы дотянуться до его лица. — Эм, привет.

Смех зарокотал у него в груди, когда она прижалась губами к его губам, но затем смех так же быстро исчез, судя по тому, как углублялся их поцелуй. Он застонал, подхватив ее за попку, обтянутую джинсами, приподняв к себе на пару дюймов. И смутно подумал, перестанет ли он когда-нибудь удивляться ее страстным ответным поцелуям, ее непосредственности и нежности. Или тому, как быстро он возбуждался от этой молодой, бесхитростной девушки.

Данте поставил ее на ноги, затем отошел на два шага назад.

— Намного лучше, — поддразнил он, игриво ущипнув ее за подбородок. — Но, если мы будем продолжать в том же духе и дальше, вся твоя усердная работа по готовке ужина пойдет насмарку. Паста, как правило, довольно быстро разваривается, если ты ее будешь слишком долго варить.

— Ага. — Она смотрела на него с задумчиво-мечтательным выражением, ее полные губы выглядели уязвимыми. — Я, гм… думаю, мне лучше их слить.

Он хлопнул ее по заднице, как только она снова переключила свое внимание на ужин, решив найти бокалы для вина. Он нашел два в глубине шкафа, предположив, что других бокалов скорее всего в ее якобы квартире нет. Порывшись в одном из двух ящиков раскопал немного подозрительный штопор, но ему все же удалось открыть бутылку после нескольких попыток. Данте мысленно отметил принести сюда нормальный штопор в следующий раз, у него их было полдюжины. И несколько лишних бокалов для вина, также мысленно добавил он.

— Вот, давай. Ты сказала, что тебе нравится каберне, поэтому я решил, что тебе должно понравится это вино. В прошлом году оно выиграло какой-то винный конкурс.

Кара сделала медленный глоток вина, смакуя его вкус на языке, и застонала от удовольствия.

— О Боже! Оно, без сомнения, лучшее, которое мне доводилось пробовать! Хотя, учитывая, что я обычно пью вино с откручивающейся крышкой или за два доллара за бутылку, которая теперь стоит три доллара, кстати… все другое гораздо лучше их.

Он чуть не поперхнулся глотком вина.

— Надеюсь, что это так, — ответил он, хрипло прокашливаясь. — Это вино стоило чертовски больше, чем три доллара. Это «Силвер Оук», дорогая, одна из лучших виноделен в долине Напа. И на ценнике стоит не одна цифра, а три.

Она изумленно уставилась на него.

— Боже, скажи мне, что ты не купил за сто долларов бутылку вина! Боже мой, Данте, я пытаюсь хоть немного отплатить тебе, приготовив ужин, а ты приносишь цветы и невероятно дорогую бутылку вина, и…О нет! Пожалуйста, скажи мне, что в той коробке находятся не кексы. Потому что я заглянула как-то в витрину этой кондитерской и пошла дальше, так как каждый кекс стоил просто смешные деньги… очень дорого.

Данте крепко зажал ей рот рукой.

— Шшшш. Ты слишком много болтаешь. Я уже сказал тебе, Кара — ты не должна мне ни за что платить, хорошо? Мне нравится твое общество, за последние несколько недель я с удовольствием приглашал тебя на ужин. Так что вместо того, чтобы спорить со мной о вине, цветах и маленьких кексах, просто улыбнись и скажи спасибо. Ладно?

Она кивнула, сделала еще один глоток вина.

— Хорошо. Спасибо. Огромное при огромное спасибо. И хотя сто долларов — безумная цена за одну бутылку вина, но оно того стоит. Вино — настоящий оргазм.

— Ах, ничего подобного! — игриво отругал он. Наклонился и слегка прикусил ее за мочку уха. — Я единственный, кто может доставлять тебе оргазмы, каким бы хорошим ни было вино.

Она засмеялась вместе с ним, хотя он не пропустил страстный взгляд в ее больших глазах при упоминании слова «оргазм». Она была, подумал он с глубоким чувством плотского удовольствия, очень и очень приятным сюрпризом для него, настолько глубоко чувственная, со страстью отвечающая ему в сексе. И, несмотря на то, что ей не хватало опыта, она с лихвой компенсировала его своим энтузиазмом и беззастенчивой страстью.

И сюрпризы продолжались, пока они ужинали за обшарпанным, шатким столиком. Паста была не едва съедобной, как он боялся, а восхитительной, одной из лучших, приготовленных дома. В дополнение к прекрасно приготовленной пасте пенне с пряной колбасой и перечным соусом, Кара приготовила простой зеленый салат с оливковым маслом и бальзамическим уксусом, а также нарезала хрустящие кусочки хлеба. Это была именно та еда, которой он наслаждался в доме у матери или бабушки сотни раз за все годы, и каждый кусочек был таким же вкусным, как и тот, который готовили они.

— Как ты научилась так хорошо готовить? — спросил он, прикончив вторую порцию пасты и салата. — Большинство девочек твоего возраста с трудом понимают, как приготовить лапшу.

Кара бросила на него укоризненный взгляд.

— Женщин, достигшие зрелого возраста двадцати двух лет, не называют девочками, — поправила она. — Что касается готовки, мама записала меня на летние курсы в нашем местном парке, когда я училась в средней школе. Я всегда подтрунивала над ней по этому поводу, что у нее имелись скрытые мотивы, потому что она ненавидела готовить и втайне надеялась, что я возьму это на себя.