Вам предложено принять задание «Истина где-то здесь».

Данное задание является четвёртым в цепочке квестов «Во славу Тиамат».

Условие – вызнать у Ханумана информацию о том, где находятся развалины последнего в Файролле храма Тиамат.

Награды:

8000 опыта;

5000 золотых;

нагрудный знак «Ещё тот ловкач»;

получение следующего квеста цепочки.

Внимание!

Если ваша миссия не увенчается успехом, то вся цепочка заданий будет провалена, причём повторно ни вы, ни иные представители клана “Линдс-Лохены” получить её не смогут.

Скверное ограничение, прямо скажем. Оно просто-таки вопит о том, что процентное соотношение неудачи вровень, а то и выше, чем у успеха.

Значит, надо пробовать разные модели поведения, по-другому тут никак. И начать следует с нахальства – насколько я помню, оно этому шутнику в свое время нравилось.

– Это он, – я вышел в центр зала. – Позволь тебе представить хозяина этого места. Хануман. Бог.

– В смысле – бог? Их всего четыре спустилось с небес, и все известны по именам. Ханумана в списке нет.

– И тем не менее, – усмехнулся я. – Странно даже, что такой матёрый игрок, как ты, не в курсе того, что данный храм – чертог самого настоящего божества.

– Ходили всякие слухи про него, но кто им верит? – пробубнила Кролина. – К тому же сюда попасть – изрядная проблема.

– Большую часть упомянутых слухов я сам и выдумал, – с некоторой гордостью подал голос хозяин храма. – Люблю путать людей! Это весело.

– Другой вопрос – ты-то откуда это знаешь? – продолжила Кролина. – Ну, что он – бог?

– Она мне нравится! – повертелся на троне Хануман. – Умная, сильная и красивая! Клянусь своим хвостом, это самая достойная из всех приключенцев, что входили в двери моего дома!

– Спасибо, – немного кокетливо ответила ему Кролина.

– А вот ты, Хейген, меня раздражаешь, – насупился бог. – Я тебе говорил – не возвращайся сюда, худо будет?

– Говорил, – подтвердил я. – Причём дважды.

– Но ты не желаешь меня слушать, – глаза черепа блеснули багровым светом. – И я не понимаю – почему? Потому ли, что ты глуп? Или оттого, что строптив? А может, по той причине, что тебе просто плевать на меня как на божественную сущность? Дескать – кто такой этот Хануман? Смешная обезьянка! Он не так силён, как Витар, не так красив, как Лилит, не так мудр, как Месмерта, и не так могуч, как Чемош! А? А? Я прав?

В зале запахло озоном. Скверный признак.

Хорошо еще, что Назира с нами нет. Он бы уже за саблю схватился.

Вот только не очень-то я в праведный гнев Ханумана верю. Нет, выглядит это все реалистично, и череп вон уже как прожектор сияет. Только что-то тут не так. За две предыдущих встречи я это существо более-менее изучил, потому точно знаю – захоти он меня убить, так уже это сделал бы.

Значит – пугает. Или хитрит, по своему обыкновению.

И ещё – он помянул всех богов, включая павшего Чемоша. А про Тиамат – ни слова. С чего бы?

– Воительница, – бог спрыгнул с трона, положил на сиденье череп, предварительно погладив его по лысинке, и подбежал к Кролине. – Как ты прекрасна! Твои глаза сравнимы только с самыми яркими звёздами, твои уста алее утренней зари! Как сильны твои руки! Как длинны твои ноги! Нет, нет, положительно, я не вправе подвергать тебя опасностям, что ждут героев в моих подземельях! Не прощу себе, если с тобой там что-то случится! Что тебе надобно от меня? Подвески королевы Запада? Так возьми их!

Скрежетнула левая дверца шкафа, стоящего у одной из стен, и добрая сотня подвесок, висящих на гвоздиках, вбитых в стенку, ослепила нас сиянием бриллиантов, грани которых отразили свет факелов.

– Иди и возьми! – вытянул в сторону шкафа Хануман. – Они – твои.

Кролина, ошарашенная всей этой эскападой, послушно подошла к шкафу и уставилась на ювелирное пиршество.

– Все одинаковые, – пробормотала она секундой позже и глянула на меня.

– Даже не удивлён – заметил я – А ты как думала? Мало того, тут ещё какой-то сюрприз припасён наверняка, вроде того, что у тебя только одна попытка. Верно ведь?

– Увы, увы, но это так, – скорчил грустную гримаску бог. – Жизнь такова, что в ней всегда приходится жертвовать малым для приобретения большего. Даже вся моя симпатия к тебе, о прекрасная воительница, не может отменить суровые законы бытия. Твой друг прав: если выбор окажется неверным, то ты в тот же миг умрёшь. И больше никогда, никогда не сможешь войти в двери моего храма. Моя душа плачет! Моя душа рвётся на части от одной мысли о том, что эту красоту, эту свежесть юности я больше никогда…