Шрифт:
…
Раиса Максимовна, как самая прилежная студентка, расположилась на первом ряду, прямо напротив него, что она и делала на каждом публичном выступлении Михаила Сергеевича. Всякий раз во время этих выступлений, уже входивших у М. С. в привычку, она напрягалась, не сводила с него глаз, словно перед нею балансировал на высоте канатоходец, сидела, не шелохнувшись и не проронив ни слова. Если слышала шум, возню за спиной, недовольно оборачивалась и хмурила брови. Они выступали всякий раз вдвоем, только она – молча (из книги Р.М. Горбачевой «Я надеюсь…»)
Михаил Горбачев, безусловно, не состоялся бы как политик и государственный деятель без своей жены.
Во-первых – она происходила из городской (пусть и не из крупного города) и более образованной семьи – ее отец был инженером, школу она заканчивала тоже в городе. Во-вторых- образование она получила на философском факультете, затем защитила кандидатскую диссертацию – явно не написанную на заказ. Видимо, Раиса Максимовна – один из первых в СССР политтехнологов – для своего мужа. Все кто знал Горбачевых, отмечали, что Раиса интеллектуально превосходила своего мужа, скорее всего – намного. Михаил это признавал и не пытался выйти из-под контроля.
В то же время – Раиса Максимовна никогда не пыталась играть самостоятельной роли – она всегда была за мужем, ее устраивала роль шеи при голове…
https://www.novayagazeta.ru/articles/2009/09/18/41326-raisa-gorbacheva-shtrihi-k-portretu
Нина Мамардашвили. Однокурсница Раисы Максимовны. Окончила философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова в 1953 году. Вдова философа Мераба Мамардашвили.
…
В год нашего поступления в МГУ (1949-й) философский факультет проводил программные изменения: на курсе появилось три направления – гуманитарное, естественно-научное и психологическое. Соответственно, из пяти групп были одна естественно-научная, три гуманитарных и психологическая. Мы с Мерабом учились во второй – гуманитарной, а Раиса с Ниной Лякишевой – в пятой, психологической. Часть лекций (логика, общефилософские дисциплины) слушали вместе всем курсом, часть – отдельно. Гуманитариям читались многочисленные истории, литература и прочее, хотя и естественные дисциплины тоже: и математика, и физика, и биология (называлось это «современные проблемы»).
Студенты философских групп были более амбициозны: в идеологизированных 50-х убеждение, что философский факультет – это самый передовой, самый главный, без которого естественники просто пропадут и вообще пойдут не туда, считалось нормальным и просто не обсуждалось. Психологи были скромнее, но, по большому счету, наукой в обычном смысле слова они занимались больше. У психологов была своя, особая жизнь: какие-то практикумы, лабораторные работы, эксперименты. Они трудились, скорее, как на естественных факультетах, с соответствующими требованиями к точности, методичности, умению ставить и проводить конкретный эксперимент, получать конкретный результат, умению работать с таким сложным объектом, как человеческая психика. Возможно, эти навыки не в последнюю очередь пригодились Раисе в ее последующей исследовательской работе как социолога.
«За одной из дверок замечаю, – пишет Г. Пряхин, – наклеенную на торец книжной полки полоску бумаги с надписью от руки: «Друзья! Ставьте, пожалуйста, по алфавиту…». И на меня сразу пахнуло комнатой на Стромынке… И специфический ядовитый запах свежей ярко-красной краски, которой периодически крыли обычный деревянный пол на Стромынке; и ощущение лихорадочного энтузиазма по наведению порядка перед санкомиссией студсовета; и любимое словечко Раисы – «друзья», снимающее формализм с попытки «внедрить дисциплину» в жизнь компании юных жизнерадостных девиц. Во внутреннем и внешнем мире Раисы всегда был порядок – это такой общий абрис (в моем восприятии). Иногда он нарушался (об этом ниже), и его нарушение чаще всего было извне, а не по волеизъявлению, но он снова восстанавливался.
…
Раиса вообще никогда (и не только по этому поводу) не суетилась, была немногословна, без амбиций и натуги, а естественно целеустремленна, в меру серьезна: о таких говорят «человек со стержнем». Скорее всего, причина тому – ее детство, как она сама рассказывала о нем и как сейчас это мне представляется и мыслится.
…
Наше знакомство с жизнью продолжалось: на второй курс Мераб приехал с душевной травмой от первой женской измены, а после зимних каникул приехал Толя, ухаживавший за Раисой, и привез для нее первую настоящую беду (из интервью Михаила Сергеевича я впервые узнала и фамилию Толи, и почему его родители запретили ему встречаться с Раисой: она была ему неровней, родители его были «из власти», «из министров»).
Толя – это Анатолий Зарецкий, сын директор Прибалтийской железной дороги. С ним у Раисы и не сложилось – родителей жениха не впечатлила.
Интересно, может это стало спусковым крючком для Раисы Максимовны – любой ценой прорываться во власть, не самой, так толкая мужа?
Ставрополь
В СССР существовало такое понятие как «распределение». То есть, хотя образование было бесплатным – но в обмен ты должен был отработать несколько лет там, где укажет государство.
Защитившийся на отлично Михаил Сергеевич мог остаться в Москве – ему предлагали либо аспирантуру на кафедре колхозного права, либо распределение в прокуратуру СССР в какую-то провинцию – причем предлагалось и подмосковное Ступино с предоставлением жилья. Горбачев предпочел вернуться с женой в родной Ставрополь.
Сложно сказать, что тому было причиной. Возможно, климат – Раиса Максимовна была больна, они потеряли ребенка. Возможно, понимание того, что лучше быть первым парнем на деревне, чем еще одним провинциалом в Москве. Может, сыграл свою роль романтизм – тогда люди искренне ехали из Москвы поднимать родной край, или Сибирь, или на север, и не за длинным рублем. Как бы то ни было – в Москве семья Горбачевых не задержалась.