К самостоятельной работе я рвался. И тут Альберт Евгеньевич предложил посмотреть материал детской игры «Зарница». Была в советские времена такая военно-патриотическая игра. Материал сняли, Альберт вчерне собрал кино, разочаровался и отложил до лучших времен. Тогда еще принудительного плана на производство картин не было. Снимали что хотели. Говорят, что отложено на день – отложено на сто дней.

Меня черновой вариант фильма тоже не вдохновил. Правильно-скучное кино. Любопытства ради, я решил посмотреть, что же не вошло в монтаж и было выброшено за борт. Пленку тогда не сильно экономили, и остатков оказалось много. Торопиться было некуда, и я внимательно просмотрел весь материал. И поразился. То, что было смонтировано, показывало парадную сторону детской игры, официальную, как линейка в пионерлагере. А живинка, игра и детство остались в так называемых остатках, простите за тавтологию. Я тут же набросал проект, как сделать «неправильное» кино. Тут опять вмешался худсовет и снова посчитал, что мне рано делать кино, и поручил его молодому режиссеру Борису Кучумову, только что закончившему актерский факультет Института искусств. А поскольку он с пленкой еще не общался, назначили меня к нему ассистентом. И тут я взорвался, во мне проснулся Трунька.

Конец ознакомительного фрагмента.