– Стража во дворце неподкупна,- покачала головой Грета. – Вопрос в том, сколько нас на наблюдательном пункте. Если я одна, то уйти не могу – не хватало еще нечто подобное проворонить во время своего отсутствия. Или и вовсе, отвлечься на провокацию и не заметить убийцу в покоях Их Величеств.

– Тогда надо жать на оповестить,- уверенно подытожила Тирна. – Потому что все остальные нюансы мы узнаем только после того, как станем придворными менталистками.

Две лишних плиты задрожали и рухнули вниз, после чего широкая плита, на которой стояли подруги, тоже начала подрагивать. Что подсказало им, что задерживаться опасно для здоровья. Они скакнули вперед и замерли. Впереди появилось еще две плиты: «оповестить целителя» и «уведомить родителей». Не сговариваясь, подруги прыгнули на «целителя».

– Мне кажется, или нам не дают думать? Плиты дрожат под ногами, а падать вниз не хочется,- выдохнула Грета.

– Я уверена, что нам не дают спокойно поразмыслить. Дорф, «отчет» или «личное расследование»?!

– Расследование,- предложила Грета и, уже когда они перепрыгнули, пояснила,- а то что в отчете-то писать? Ни имен, ни фамилий. Возраст, сословие и все такое. Ох, «отчет» или «доклад королеве»?

– Отчет,- выпалила Тирна и чуть позднее пояснила,- а то как докладывать без отчета?

И вновь одна плита с треском улетела вниз, в мерцающую пропасть, а вместо нее появились две другие: «доклад королеве» и «корректировка отчета». Тут они даже гадать не стали, сразу прыгнули на «доклад». Потому как ну какая корректировка до того, как главный начальник не выскажет свое недовольство?!

– Я устала,- едва слышно выдохнула Грета.

А перед ними вновь маячили плиты. И вновь нужно было сделать выбор: «допрос» и «присутствие на допросе».

– Мы же не можем допрашивать? – задумчиво спросила Тирна.

– Может и можем, но точно не умеем,- тяжело выдохнула Грета.

Так они допрыгали до круглой, сырно-желтой плиты. И перед ними появилось три арки.

– Каждая должна выбрать свою,- откуда-то сверху сказал приятный, бесполый голос.

Арки между собой абсолютно ничем не различались – цвет, запах, магические эманации – все это отсутствовало. Как выбирать? Считалочкой?

– У меня монетка завалялась,- Тирна вытащила алдоранн,- король – первая арка, королева – вторая, ребро – третья. Кто первый бросает?

– Давай я, монетка же твоя,- улыбнулась Грета.

Ей выпала королева, вторая арка. Помахав рукой Тирне, Грета решительно шагнула вперед. Перед переходом она закрыла глаза. А открыла их в той же комнате, откуда исчезла. Только вот бумажки, прямо на ее глазах, рассыпались золотистыми искорками. Через пару секунд рядом оказалась Тирна.

– Так, и зачем мы выбирали? – удивилась Тирна. – А вообще, я успела испугаться, что мы сейчас опять начнем отвечать на вопросы. Мне кажется, что настоящим испытанием были плиты. Вопрос в том, правильно ли мы его прошли.

Грета только равнодушно пожала плечами и села на пол. Она устала и хотела отдохнуть. Вот только с неугомонной королевы станется устроить вечером праздник. И мэдчен Линдер вдруг с неудовольствием осознала, что перестала любить и танцы, и музыку. И вообще все, что предполагает под собой физические упражнения.

В монолитной стене появилась трещина, которая, разросшись, превратилась в подобие двери.

– Идем? – спросила Тирна.

– Идем,- уныло кивнула Грета и вздохнула,- будто у нас есть выбор.

На выходе подруг встретила лично королева. Какая-то не такая, не правильная. Она улыбалась, протянула две тонкие, золотые пластинки, на которых появится результат экзамена и упорхнула к следующим соискательницам.

– А что, вот кроме королевы больше на раздачу встать некому? – ошарашенно выдавила Тирна.

Грета только улыбнулась. На море Дарвийской было роскошное платье, где голубой цвет ткани был невиден из-за обилия кружева. Очень безвкусная вещь скрывавшая янтарную брошь, в которой навеки замерла крупная муха. Да, вряд ли эту королеву смогут обидеть.

Подруги переглянулись, синхронно пожали плечами и посмотрели на свои золотые карточки. На их гладкой, блестящей поверхности медленно проявились имена.

– Смотри, баллы. Но ведь столько и было,- протянула Тирна и потерла большим пальцем появившуюся цифру тридцать.

На пластинке Греты проявилась куда большая цифра – сорок два с половиной.

– Наверное, еще появятся. Когда решение будет принято,- сказала она.

Согласно кивнув, Тирна прижалась к подруге и быстро зашептала ей на ухо: