– Ладно, - сказала я.
– Покупаю лошадку, но с условием, что она до весны поживёт у вас. Просто потому, что нам нечем её кормить. Весной мы её заберём. Хорошо, Лохматка?

Лошадь словно поняла меня. Она вздохнула, боднула меня головой и встала боком возле девочки. Та обняла меня, погладила еврейчиков и Катю, вскочила на лошадку и поскакала домой. А через пару дней к нам приехал её отец. Мужик хороший, заядлый лошадник. На Новой Земле уже седьмой год. Лохматку продаёт про?сто потому, что и так табун слишком большой. В общем, я ему заплатила треть суммы и две трети обязалась заплатить после "мокрого сезона".

Вторая девушка по имени Адель шестнадцати лет сбежала от родного отца, который хотел выдать её замуж.

– Я бы не сопротивлялась, - говорила, плача, она, - если бы был нормальный мужик. Так ведь трёх жён забил до смерти, ему теперь четвёртая нужна. Он и меня убьёт...

Видок у девушки - краше в гроб кладут. На пол лица синячище, глаз заплыл и не открывался, ухо распухло, голова в ранках, несколько зубов выбито, одна рука вывихнута. Всё тело в следах от ударов кнутом, розг и других "воспитательных" пособий. Пришлось вызвать Воен, нашего эрзац-доктора, та смазала раны и перевязала. По словам Адель, на голове - следы первой воспитательной беседы будущего мужа. У отца была другая методика: он привязывал жертву к скамье или столбу и избивал до тех пор, пока не уставал. Двоих младших сестёр он забил насмерть. После "разговора" с будущим мужем, девушка прыгнула за руль пикапа и помчалась сюда. В город не рискнула: пару лет назад сноха сбежала в город, но была арестована шерифом и возвращена на ферму От немедленной расправы несчастную спасла беременность.

– Да уж...
– я провела рукой по голове и поморщилась.

Лекарство, которое я колола, дало абсолютно невероятный эффект. Неожиданно обильно стали отрастать волосы на голове, причём седина пропала, вернулся естественный рыжий цвет, приходилось брить раз в неделю, не раз в два-три месяца.

Воен повела девушку кушать - та была тощей как из Бухенвальда. Как выяснилось, женщины у отца Адель жили хуже скотины. Даже ели по разрешению главы семейства, большей частью это были объедки мужской тра?пезы, на всех не хватало, между женщинами даже драки часто были из-за еды. Мужчины это знали и даже часто для развлечения провоцировали эти потасовки.

– Женья, - позвонила Кэтрин от поста, сегодня было её дежурство, - тут приехали какие-то уроды, ругаются матом, угрожают и требуют выдать беглянку. Пришлось из "американо" пару раз пальнуть, чтоб не наглели.

"Американо" - так мы прозвали пулемёт М-240, который установили параллельно с КПВ, специально, чтобы патроны крупняка не тратить. Кто-то назвал, другие подхватили, так и прижилось.

– Гони их наружу, - сказала я, - нечего им тут делать. Мы скоро выйдем.

Я позвала Сашку, Роберто и Генриха и мы вчетвером на "перенти" и пикапчике выехали наружу. Тут стоит заметить, что я осуществила свою идею. У нас образовался явный избыток ручных пулемётов. Можно было всех без исключения, даже детвору вооружить такими пулемётами и ещё остались бы запасные. Так что Сашка и Роберто отвлеклись на денёк и соорудили строенные установки на "перенти" и пикап. На "перенти" установили строенный ПКМ, а на пикап - строенный М60. Так что огненный шквал был обеспечен. Банда на четырёх машинах собралась на холме, возле могилы Михаила. Разъехавшись в стороны, мы остановились в метрах четырёхстах, в случае чего могли сразу с двух сторон обрушить ливень пуль.

Сашка осталась за пулемётами, а я вышла наружу и направилась к холму. Погода была препаршивая: низкие тучи, мелкий дождь, земля размокла и чавкала под ногами. И это только начало. Сверху навстречу мне направились двое: длинный худой старик в пончо и сомбреро и здоровенный толстый мужик в джинсовой куртке и почему-то в котелке. Старик мне напомнил киношного продавца пиявок Дуремара, а мужик - хряка. Так и ре?шила называть их - Хряк и Дуремар. Мы встретились у подножья холма, и прежде чем они успели заговорить, я сказала:

– Я бы попросила убрать ваши машины в сторону. Там похоронен наш товарищ, нехорошо топтаться на его могиле.

Я знала, что выгляжу несолидно и даже смешно: девчонка лет на пятнадцать-шестнадцать с двумя пистолетами, пытающаяся выглядеть внушительно. Хряк скривил губы в пренебрежительной усмешке, явно не воспринимая меня всерьёз:

– А если нет?

– Там две установки по три пулемёта, - указала я на машины, - плюс там АГС, "утёс" и пара крупнокалиберных снайперских винтовок, вроде "баррета" и "взломщика", - указала я на край скалы.
– Мало не покажется. Убедила?

Дуремар пожевал губами и сказал:

– Не шуми, Диего, мы уберём машины. Он помахал и машины разъехались, открыв столбик с покорёженной звездой. Что-то объяснять этим людям было бесполезно. Чувствуя свою безнаказанность они могли творить что угодно, пример с Адель тому подтверждение. А вот теперь нашла коса на камень. Три десятка головорезов могли наводить страх на соседей, но мы были готовы дать им жесткий отпор. Неожиданно заговорил Хряк:

– Ты завоевала Кубок в Аламо в этом году. Так?
– Я только кивнула.
– Я предлагаю поединок. Рукопашная схватка! До смерти проигравшего! При твоём проигрыше отдаёте беглянку, при моём - они уходят. Как тебе?

Я окинула его изучающим взглядом. Хряк будет далеко непростым противником: судя по тому как шагал и двигался, он быстр, ловок, силён. Я же недавно была ранена и ещё не восстановилась полностью.

– Чтож, давай, - согласилась я.
– Только оружие относим в свои машины, и сходимся снова сюда.

Ко мне приехал пикапчик, я положила оружие и разделась до полосатой майки - тельняшки. Потом пикап вернулся назад. А вот Хряку пришлось топать за холм и обратно. Но, похоже, он не только оружие относил, но принял какой-то стимулятор, судя по блестящим глазам и порывистым движениям. Однако его взгляд впился в наколку на моём правом плече. Похоже, словосочетание "Спецназ ГРУ" ему знакомо не понаслышке. Я же говорила, что выглядела слишком юной, и Хряк относился пренебрежительно. Теперь он начал жестоко раскаиваться, что бросил вызов, но отступить уже было невозможно.