Шрифт:
— Вертушка Вартенберга, — кивнул Баттерс.
— А? — не понял я.
— Вроде той штуки, которой я проверяю чувствительность вашей руки, Гарри, — пояснил Баттерс.
— Да, да, конечно, — я нахмурился и снова повернулся к Молли. — Откуда, черт подрал, тебе известно, на что это похоже?
Молли одарила меня ленивой, томной улыбкой.
— Это как раз из тех вещей, о которых вы предпочли бы не слышать от меня, Гарри.
Баттерс деликатно кашлянул.
— Их еще используют… э-э… для развлечения.
Я почувствовал, как розовеют мои щеки.
— Ну… да. Конечно. Баттерс, у вас маркера не найдется?
Он достал из стола маркер, кинул мне, а я сунул его в руку Молли.
— Покажи, где именно.
Она кивнула, легла на спину и закатала футболку с пуза. Потом закрыла глаза, сняла с маркера колпачок и медленно, сосредоточенно хмурясь, ткнула фетровой головкой в нижнюю часть живота. Еще и еще.
Когда она закончила, на животе ее отчетливо виднелись черные буквы: ИСХ. 22.18.
Снова Исход.
— Леди и джентльмены, — тихо произнес я. — Мы имеем дело с серийным убийцей.
Глава ЧЕТВЕРТАЯ
Всю обратную дорогу Молли молчала. Просто прижалась виском к холодному стеклу Жучка и сидела так с полуприкрытыми глазами. Возможно, ловила последние отголоски наслаждения.
— Молли, — произнес я как мог мягче. — Героин тоже доставляет удовольствие. Можешь спросить Рози с Нельсоном — они подтвердят.
Легкая, довольная улыбка исчезла с ее лица, и она пристально посмотрела на меня. Потом брови медленно сдвинулись в раздумье, а еще через несколько минут лицо ее скривилось в болезненной гримасе, словно ее вот-вот стошнит.
— Это ее убило, — произнесла она наконец. — Убило. То есть, казалось, это так приятно… а на самом деле все не так.
Я кивнул.
— Она этого даже не поняла. У нее даже шанса спастись не было, — лицо у Молли скривилось еще сильнее. — Это ведь вампир, да? Из Белой Коллегии? Ну, которые питаются энергией секса?
— Вполне возможно, — тихо ответил я. — Впрочем, в Небывальщине и кроме них полно созданий, питающихся подобным образом.
— И она погибла в гостинице, — кивнула Молли. — Там, где порог не мог защитить ее от демона.
— Верно мыслишь, кузнечик, — хмыкнул я. — Если взять в расчет то, что остальные жертвы убиты не в стиле Белой Коллегии, приходишь к выводу, что убийц двое, если не больше, или же действовал один, но меняя технологию. Для более конкретных выводов информации маловато.
Она нахмурилась.
— И что нам делать теперь?
С минуту я молчал, думая о том же.
— Надо вычислить, что общего имели все эти жертвы. Если это общее, конечно есть.
— Ну, все они мертвы, — предположила Молли.
Я против воли улыбнулся.
— Не считая этого.
— Ладно, — кивнула она. — Что собираетесь предпринять вы?
Я мотнул головой в сторону лежавшей на торпедо у ветрового стекла стопки протоколов, что дал мне Баттерс.
— Начну с этого. Посмотрим, не удастся ли нарыть чего-нибудь. Потом повстречаюсь с кое-какими людьми, порасспрашиваю их кое о чем.
— А что делать мне? — спросила она.
— Посмотрим. Сколько бусин сможешь поднять и удержать?
С минуту она молча испепеляла меня взглядом. Потом сняла с левого запястья связку бус и оставила ее болтаться в воздухе. Бусины соскользнули вниз, оставив два-три дюйма свободной нити.
Молли пристально уставилась на связку — я сам смастерил это нехитрое устройство, помогающее тренировать сосредоточенность и отрешенность. В нашем ремесле это умение часто оказывается едва ли не решающим. Вся магия основана на энергиях изначального творения, и — хотите вы этого или нет — она реагирует на ваши мысли и эмоции. Стоит вашей мысли свернуть чуть в сторону или запутаться, стоит вам чуть отвлечься от того, что вы делаете — и ваша магия откликнется на это самым непредсказуемым, а зачастую и опасным образом.
Молли все еще проходила азы этого. Поймите меня правильно, девочка обладала немалыми способностями, но вот осознанности действий ей пока недоставало. Именно этому и пытался я ее обучить последний год с небольшим — ответственному, осторожному обращению со своими способностями. Ну, и тем опасностям, которые таит в себе наше ремесло. Для занятий магией Молли необходимо было иметь на плечах достаточно разумную башку; в противном случае это могло бы стоить ей жизни… а возможно, и мне тоже.
Молли была колдуньей.