– И к какой версии склоняется следствие?
– поинтересовался Повар.

– Ко второй. Девушка, судя по всему, из денежных и не настолько низкого полета птица, чтобы быть подсадной уткой. Скорей всего, заезжая туристка. Увидела дорогое престижное заведение, решила зайти перекусить - и влипла в историю. Если так, то судьба девушки достойна сожаления. Убийцы появились в тот момент, когда она давала отпор насильникам и успела "приласкать" коготками одного из них. Разумеется, убийцы не оставили бы свидетельницу. Ее, почти наверняка, забрали вместе с Хрумкиным и Ищенко - и что с ней сталось, непонятно. В "мерседесе" были обнаружены отпечатки женских пальцев...

– Удалось установить, чьи?

– Нет. Но тут появляется наша отправительница телеграммы: Железнова Татьяна Ивановна, - Лексеич позволил себе улыбнуться.

– Вот как? В каком качестве?
– складывалось такое впечатление, что генерала Пюжеева эта история тоже начинает веселить.

– Очень мельком, - сообщил его верный адъютант.
– Поскольку, скорее всего, девушка была туристкой, решили проверить все гостиницы. И обнаружили, что среди молодых эффектных блондинок, приехавших в город накануне убийства или в день убийства рано утром, есть некая Татьяна Ивановна Железнова. Очень красива, сняла номер "люкс" - то есть, явно при деньгах. К тому моменту, как на неё вышли, она уже отбыла в неизвестном направлении. На всякий случай, проверили её номер. Естественно, тут и там обнаружились её отпечатки пальцев...

– И они не совпали с теми, которые были в машине?
– полюбопытствовал Григорий Ильич.

– Не совпали, - охотно подтвердил Лексеич.
– Кроме того, поскольку горничная ещё не убирала номер, остался после Железновой всякий хлам. В частности, ватки и салфетки, которыми она стирала губную помаду. Выяснилось, что пользуется она хорошими сортами - она два вида использовала, "утренний" и "вечерний" - но её помада нисколько не похожа на ту, следы которой остались на щеке убитого. И по цене даже близко не лежит. Поэтому Татьяну Железнову вычеркнули из списка подозреваемых. Осталось, как я сказал, лишь упоминание, что и она была проверена, в числе прочих. И что это оказался ложный след. Да, и еще. Скорей всего, она в тот вечер не выходила из номера. Во всяком случае, выходящие из гостиницы в город должны оставлять ключи от своих номеров у дежурной, а не уносить их с собой. Об этом и объявление в гостинице висит. Это, вроде, для того делается, чтобы самих постояльцев застраховать от потери ключа. И если утром Железнова чин чином оставила ключ - отправляясь посмотреть заповедник древнего зодчества, или как его там, монастыри и другие достопримечательности - то после обеда её ключ в ячейках за стойкой дежурной не появлялся, никто его не сдавал. И еще. Часов в восемь вечера она спустилась поужинать в ресторан при гостинице, выглядела очень спокойной, даже беспечной - не как женщина, которая могла пережить серьезное потрясение - и ужин заказала довольно обильный. Салат, отбивная с грибами, моченой брусникой и отварной картошкой, ещё кое-что. Опять-таки, непохоже на женщину, которая не так давно плотно перекусила в "Леонардо да Винчи".

– Кстати, что там ела таинственная незнакомка?
– спросил генерал.

– Два куска шоколадного торта. И две чашки кофе "капуччино".

– Знакомые пристрастия, - усмехнулся Повар.

– Очень знакомые, - охотно согласился его адъютант.

То, что Богомол была сладкоежкой - и в сладком себе не отказывала, потому что Бог наградил её организмом, пережигавшем все жиры и лишние калории без ущерба фигуре - Повару и его ближайшим сотрудникам было известно очень хорошо. Недаром досье на Богомола, сведения о её привычках и предпочтениях, тянуло по толщине на роман Дюма. Или на объемы самого генерала Пюжеева.

– И ещё одно, - продолжил Лексеич.
– В корзине для мусора валялся прочитанный детектив, карманного издания, в мягкой обложке.

– Что за детектив?
– тут же спросил Повар.

– Как ни странно, Агата Кристи, а не кто-нибудь из наших популярных авторов. Видно, родного криминала ей и по жизни хватает... Кстати, с этого детектива и сняли основные отпечатки пальцев. Так вот, даже при самом быстром чтении она бы не смогла дочитать детектив до конца, если бы куда-нибудь выходила. И тем более, если при этом ей пришлось совершить прогулку за десять километров от города.

– Она и не дочитала, - проворчал Григорий Ильич.
– И ключ... Если она по рассеянности оставила его у себя, отправляясь в кафе - это одно. Если предвидела, что ей придется убивать и готовила лишний штришок к своему алиби - это другое. Но хитра девка! Предвидя, что уж её при проверках гостиниц не обойдут, изящненько так обманки раскидала: и салфетки с "не той" губной помадой, и детектив, и плотный ужин в ресторане при гостинице, на виду у всех. И отпечатки пальцев поднесла на блюдечке... Но, кстати, раз она оставила отпечатки пальцев - она знала, выходит, что в машине найдут отпечатки, которые с её отпечатками не совпадут. А следовательно, она знала, кому эти отпечатки принадлежат! Кому, по-твоему?

Лексеич пожал плечами.

– Какой-то девушке, которая воспользовалась её губной помадой.

– Какой такой девушке? При каких обстоятельствах эта девушка могла воспользоваться?..

– На этот счет у меня пока никаких догадок нет.

Повар махнул своей лапищей.

– Ладно, проехали... Что дальше?

– Всего один штрих, прежде, чем мы перейдем к другому эпизоду. По мнению патологоанатома, царапины, скорее, были нанесены Барченкову не незадолго до смерти, а часов за десять-двенадцать до смерти. Впрочем, утверждать категорически патологоанатом не берется.

– Однако ж, ценное наблюдение. Молодцы тамошние сыскари, молодцы...Все, что можно, копнули. А что до правды не докопались - так никто бы не докопался, не зная того, что знаем мы... Каков следующий эпизод?

– Как я сказал, четверо погибших были из группировки Губанова и Фомичева. И буквально через сутки Губанов и Фомичев были задержаны по подозрению в убийстве... Убийстве некоего Геннадия Шиндаря, известного местного жулика. Он, вроде, и пустые дачи бомбил, и какие-то свои аферы проворачивал, но ничего серьезного - кровавого, в смысле - за ним никогда не числилось.