Если представить историю человечества в виде книги с количеством страниц, пропорциональным периоду, которое человечество провело на каждом из этапов развития, 200 страниц были бы посвящены жизни кочевых охотников-собирателей. Одна страница охватила бы земледельческие общества. Описание последних двух столетий – современного мира – уместилось бы в один короткий абзац в самом конце.

Формирование человеческого мозга происходило в условиях, не имеющих ничего общего с тем миром, который нам знаком, или даже с предшествовавшими ему «земледельческими обществами». Это исключительно продукт каменного века. А поскольку именно мозг делает нас теми, кто мы есть, неизбежный вывод напрашивается сам собой, каким бы неудобным он ни был. Мы с вами – пещерные люди. Невзирая на терминологию, мы – утонченные, современные люди, живущие в мире стекла, стали и оптоволокна, – фундаментально ничем не отличаемся от своих доисторических предков, для которых последним достижением техники был костер, а бизоньи шкуры – модой от кутюр.

Это основной вывод эволюционной психологии – научной области, начавшей завоевывать популярность в последние 30 лет. Правда, и Дарвин отмечал последствия эволюционного развития для характера человеческого мышления и поведения. Развитие человеческого мозга было направлено на «приспособление организма к внешним условиям в процессе эволюции». Если мы хотим понять механизм работы нашего мозга, для начала нам необходимо изучить образ жизни наших далеких предков в африканской саванне.

Разумеется, вся ситуация в целом несколько более сложная, чем это объяснение. С одной стороны, та структура мозга, которой обладали наши древние предки, досталась им от более ранних видов. Впоследствии под влиянием человеческого опыта унаследованная структура подверглась определенным изменениям, но при этом значительная ее часть по-прежнему сохранилась. Она существует по сей день: миндалевидное тело (амигдала) и другие структуры, которые иногда называют рептильным мозгом.

Кроме того, следует отметить, что в эпоху палеолита древние люди охотились на газелей и спасались от хищников не только на солнечных просторах Африки. Наши предки открывали для себя одну неизведанную территорию за другой. Так что им приходилось приспосабливаться к самым разным условиям внешней среды, а это означало, что их огромный мозг должен был постоянно учиться и адаптироваться. Способность к адаптации стала одним из основных качеств человека. Тот же самый мозг, который сообразил, как заточить кремень в форме наконечника стрелы, понял, как можно согреться в холодном климате благодаря шкурам других животных и обеспечить запас пригодного для дыхания кислорода на поверхности Луны.

И все же, несмотря на разнообразие условий окружающей среды, влиявшее на формирование человеческого мозга в древности, были и постоянные переменные. Люди занимались охотой и собирательством. Они жили в небольших общинах. Они растили потомство. Это те общие характеристики, которые определяли развитие их мозга.

Одним из подтверждений, как этот древний опыт продолжает влиять на современного человека, может служить неприятное, смутное чувство, которое испытывает большинство из нас, если поблизости оказывается змея. На протяжении очень длительного времени змеи представляли для нас смертельную угрозу. Так что мы хорошо усвоили урок: остерегайся змей. Или, если точнее, некоторые из нас усвоили этот урок. Те, кто этого не понял, к сожалению, умерли. Так что процесс естественного отбора сделал свое дело, и правило – остерегайся змей – прочно укрепилось в нашем мозге. Это универсальное правило. Изучите культуру любого сообщества в любой точке планеты. Люди относятся к змеям настороженно. Даже если рядом с ними нет змей, как в Арктике. Поскольку у приматов был длительный похожий с людьми опыт, у них тоже сохранилось это чувство: даже обезьяны, выращенные в лаборатории и никогда не видевшие змеи, инстинктивно отпрянут назад при виде этих пресмыкающихся.

Конечно, не все люди остерегаются змей, некоторым они даже нравятся настолько, чтобы держать их дома. Человека вполне могут пугать гораздо более безобидные животные, например собаки, которых наши древние предки вывели методом селекции из волков для закрепления необходимых им качеств. Психологи описывают инстинктивную склонность человека остерегаться змей как простую предрасположенность бояться змей. Если у человека был позитивный опыт общения со змеями на раннем этапе жизни, эта фобия, скорее всего, не разовьется. Негативный опыт легко ее подкрепит. Боязнь собак у человека тоже может быть приобретенной, но она не закреплена на уровне инстинктов. Разница между этими двумя типами страхов становится очевидной, когда психологи применяют к ним «позитивное условие» (то есть помещают респондента и животное, которого он боится, в безопасные, приятные условия). Обычно боязнь собак довольно быстро исчезает. Тогда как избавиться от боязни змей практически невозможно благодаря урокам, усвоенным сотни тысяч лет назад.

Наши непростые отношения со змеями наглядно показывают, как среда, окружавшая наших древних предков, повлияла на формирование структуры головного мозга, который читает сейчас это предложение. Конечно, это поверхностный пример. Выделить более глубокие примеры того, как инстинкты определяют наше поведение в современном мире, не так просто, при этом во многих случаях они гораздо более важны для деятельности головного мозга.

Один из примеров очень древнего «кодирования» мозга иногда называют законом подобия. В конце XIX века антропологи обратили внимание на убеждение, присущее разным традиционным культурам, что следствие напоминает причину. Так, представители африканской народности занде убеждены, что помет домашней птицы вызывает стригущий лишай, так как они имеют внешнее сходство. В европейской народной медицине считалось, что лисы более выносливы, поэтому их легкие использовались для лечения астмы. В китайской народной медицине от болезней глаз предлагали снадобья на основе измельченных глаз летучих мышей, так как считалось (кстати, ошибочно), что у летучих мышей отличное зрение. Тот факт, что одно и то же утверждение – подобное вызывает подобное – встречается практически в каждой культуре в разных уголках мира, свидетельствует в пользу его биологического происхождения.

Закон подобия действует и в более базовой форме: проявление равняется реальности. Если животное выглядит как лев – значит, это лев. Или, если опираться на распространенный в США и Великобритании «утиный тест»: если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, вероятно, и есть утка. Это может показаться скорее здравым смыслом, чем древним «кодом», тем не менее корни этого явления уходят в далекое прошлое и оно не всегда настолько очевидно.

Психологи провели следующий эксперимент: они предложили респондентам съесть кусочек пищи [10] , который выглядел как собачьи фекалии, и участники пошли на это, мягко говоря, с огромной неохотой. Они точно знали, что это не фекалии, а съедобные продукты, но не могли побороть чувство отвращения – также заложенное в человеке с древнейших времен. Исследователи получили аналогичные результаты, когда попросили участников эксперимента положить в рот кусочек пластика, напоминавшего по форме и цвету рвотную массу. Когда ученые попросили респондентов выбрать пустую емкость, наполнить ее сахаром и наклеить надпись: «Цианид натрия, яд», респонденты никак не могли решиться съесть сахар из этой емкости. По словам психологов Пола Розина и Кэрол Немерофф, «участники экспериментов отдавали себе отчет, что их чувства необоснованны, но все равно их испытывали».

Принцип «проявление равняется реальности» часто находит отражение в магических верованиях. Хотите навести на человека порчу? Воспользуйтесь для этого куклой, как в магии вуду. Тот же самый вывод сделали представители изолированных племен с сохранившимся первобытным укладом жизни, когда впервые увидели фотографии: они были в ужасе, фотографии в точности похожи на людей, а значит, фотоаппарат крадет душу человека, которого фотографирует.

Разумеется, я знаю, что фотография моих детей – это не мои дети. На определенном уровне это легко понять. Я вновь и вновь повторял это себе, когда бродил в африканских трущобах. Но, к сожалению, мой внутренний пещерный человек не мог этого принять. На протяжении нескольких миллионов лет он и его предки следовали правилу: «Проявление равняется реальности». Если что-то выглядит как олень, это и есть олень. Это твой обед. Если что-то выглядит как лев, это и есть лев: беги, или сам станешь его обедом. Это правило работало настолько хорошо, что крепко запечатлелось в мозге каждого человека, где оно остается и по сей день.