Ольга Владимировна набрала номер, позвонила кому-то и попросила пригласить к ней Леру. Пока помощницу искали, она рассказывала полковнику из полиции о проблемах молодежи. Гуров слушал, местами поддакивал, но у него сложилось впечатление, что администрация города занимает себя самой простой работой, так сказать, в зоне наименьшего риска. Координировать работу объединившихся в группы хороших ребят нужно, но не это главное, главное как раз – ребята «плохие». Вот кого нужно тянуть с улицы и занимать чем-то, нужно обращать свою энергию на тех, кто не хочет учиться, не хочет работать, кому нравится только развлекаться. И пусть они еще не совершали правонарушений и преступлений, но это категория риска, и тут необходима профилактика. Но спорить Лев не стал. Не место и не время для этого. Да и что он сейчас и здесь сможет изменить? Если уж поднимать этот вопрос, то на коллегии МВД во время заседания Общественного совета.

– Можно? – В дверь просунулась рыженькая хорошенькая головка, а потом появилась высокая стройная девушка в брючках и белой блузке. – Вы меня искали, Ольга Владимировна?

– Да, проходи. Знакомься, это Лев Иванович Гуров из МВД. А это наша Лерочка, координатор молодежной политики в городе.

– Здравствуйте, – серьезно и уверенно сказала девушка и уселась напротив гостя, сложив руки на столе.

После долгой и утомительной игры в терминологию, к которой чиновники относились очень серьезно и никак не желали понимать простых слов, Гуров все же сумел выяснить, что собственно адресной помощью пенсионерам никто из волонтеров ни в одном движении не занят. Причина довольно простая – не рекомендовалось подменять энтузиастами государственные структуры соцзащиты. И не потому, что все пенсионеры были обеспечены такой помощью в полной мере. Просто часто под видом вот таких волонтеров к старикам наведывались аферисты, которые узнавали о сбережениях пенсионеров, выманивали под видом продажи уникальных лекарственных препаратов и физиотерапевтических приборов немалые суммы. Да и лишали квартир несчастных стариков по хитроумным и не очень хитроумным схемам.

Гуров расспрашивал очень подробно о волонтерах, их методах работы, лидерах. Работали волонтерские группы чаще всего в своих районах, там, где жили. Те, кому нравилось спасать бездомных животных, прочесывали свои районы, подвалы, опрашивали жильцов, проводили встречи с родителями, на которые просили приводить детей. На этих встречах рассказывали о гуманном отношении к животным, о том, что им нужно помогать, а не мучить и истреблять.

Волонтеры, которые помогали разыскивать пропавших людей, в основном собирались около тех, кто имел доступ к информации о происшествиях. Чаще – вокруг участковых уполномоченных или других офицеров полиции. Иногда возле сотрудников МЧС. Они оперативно получали информацию о людях, которые могли выйти из дома и затеряться в городе в результате временной потери памяти или несчастного случая. Рассыпавшись по городу, поделив его на районы, они прочесывали улицы и дворы, проверяли медицинские учреждения. И уж тем более велика была их помощь при прочесывании лесных и парковых массивов, когда там пропадали пожилые люди, дети.

Все это было интересно, многое Гуров знал и сам, и сейчас, так подробно расспрашивая Леру и Ольгу Владимировну, он пытался исподволь понять, имеется ли в районе, где жил Колотов, какая-то волонтерская группа, пытается ли кто-то из волонтеров, несмотря на негласный запрет, все же помогать пенсионерам. Есть ли среди волонтеров те, кто когда-то занимался такой вот адресной помощью ветеранам самостоятельно…

Выйдя на улицу, Лев постоял немного, рассеянно глядя вдоль улицы и думая о своем деле. Ну ладно, представление он получил исчерпывающее. Допустим, эта девица, что приходила к Колотову, к волонтерам отношения не имеет. И адреса ветерана нигде в подобных организациях нет. Вопрос: откуда эта девушка о нем узнала? Соседи показали, что к ним с вопросами никто не обращался. Об этом Станислав расспрашивал их особенно усердно. Так откуда же информация у добровольной помощницы? И куда она делась после смерти старика? Была ли на похоронах эта сердобольная помощница?

В кабинете собрали трех женщин, которые могли описать и опознать девушку, навещавшую Колотова до его смерти. Но хотя они и жили по соседству с пенсионером, эту девушку видели всего несколько раз. На процедуру составления фоторобота пригласили и Елизавету Светлову, которая обладала хорошей памятью на лица и тоже пару раз видела ту девушку.

Крячко подсоединил проектор, и изображение с экрана компьютера появилось на переносном экране. Гуров встал перед женщинами и объяснил им, как будет строиться работа. Надежда у него была только на Светлову с ее профессиональной памятью. А вот домохозяйки его беспокоили. Собственно, его сильно беспокоила вся ситуация, потому что никто из соседок хорошенько не смог рассмотреть девушку, приходившую к Колотову. То ее видели выходящей из квартиры со спины, то она поднималась по лестнице, опустив лицо. А когда женщины стали путаться в том, во что была девушка одета, то сразу возник вопрос, а одна и та же девушка навещала Колотова или это были разные помощницы?

Женщины описывали ее одежду довольно основательно и детально, а вот походку, жестикуляцию или голос описать не могли, длину и цвет волос тоже. Но тут неожиданно помогла Светлова.

– Я видела на ней парик, – заявила она.

– Парик? – удивленно переспросил Крячко. – А подробнее, пожалуйста!

– Куда же подробнее. Женщина всегда смотрит оценивающе на другую женщину, если она ею недовольна или испытывает к ней антипатию. Лев Иванович вот знает, какого рода антипатию к этой девушке могу испытывать я. К тому же я женщина и могу отличить живые волосы от мертвых волос парика. В первый раз я увидела эту девицу с длинными волосами под синей вязаной шапочкой. Они спускались у нее до плеч и имели… ну, это краска с номером тона «7». Спустя пару недель я ее увидела уже без длинных волос, но челка из-под шапочки выбивалась, и это были ее натуральные волосы, только темнее. Впрочем, она могла и покраситься, но волосы были настоящие, а не парик, как в первом случае. А потом еще через пару недель я ее видела в платиновом парике, причем не очень ухоженном. Волосы относительно короткие. Это называется «каре». Было видно, что парик долго лежал и немного деформировался.

– Вот это да! – улыбнулся Крячко и посмотрел на Гурова.

– А еще девочка маникюр делает сама себе, это не салонная обработка ногтей.

– Скажите, Елизавета Николаевна, а что вы можете сказать об одежде девушки? Сможете ее охарактеризовать?

Эта мысль пришла в голову Льву неожиданно. Век живи – век учись. У женщины оказался не только хороший вкус, но еще и наметанный глаз и привычка оценивать людей по внешнему виду. Она, видимо, действительно была хорошей секретаршей. Он ждал ответа, глядя на Светлову с интересом. Другие женщины только непонимающе переглядывались и перешептывались. Одежда как одежда. Все так одеваются, что тут можно сказать.

– Куртка у нее стильная, – чуть подумав, отвечала Елизавета Николаевна. – Стильная, но дешевая. Не из бутика, но и не с рынка. Правда, однажды я ее видела в дорогой куртке, которая была ей откровенно мала. Видимо, купила с большой скидкой в модном магазине, где ее уценили, потому что долго никто не покупал из-за маленького размера. Ну, что еще, шапочки, шарфики, легинсы – все это обычное для молодежи, независимо от социального статуса. Ну, может, только дети очень состоятельных родителей не будут одеваться в таких магазинах, а только в Италии или во Франции. Судя по стилю, у нее нет подруг с хорошим вкусом или достатком. Не у кого ей поучиться одеваться. Значит, она из среднего круга. Может, студентка непристижного вуза, может, из категории офисного планктона довольно средненькой фирмы, где не вводится даже дресс-код. А может быть, работает в какой-то муниципальной организации.