Я настолько сильно себя накрутила, что не спала до рассвета. Хорошо, что мать в этот вечер была на ночном дежурстве.

Благодаря многим факторам, с болью в душе, я приняла серьёзное решение. О котором смогла рассказать только Кате на следующий день. Как женщина женщину, она меня понимала и утешала как могла. Отчаянная, брошенная, никому не нужная глупышка… такой я выглядела в её глазах. Именно поэтому я надеялась на её помощь и поддержку. Потому что больше никому не хотела ныть о своей беде. Пошли бы сплетни – раз. Меня бы уволили – два. Большаков подал бы на меня в суд за клевету и шантаж – три. Как итог, меня бы выставили безмозглой вертихвосткой, не знающей что такое презервативы, – четыре. И так далее.

На следующий день, вечером, после работы, когда мы с Екатериной, уставшие, словно ломовые лошади после очередного адского дня, проведённого в филиале ада на земле, шли к остановке, она вдруг резко остановилась, взяла меня за руки, взглянув в уставшие, воспаленные от слёз и недосыпа, на нервной почве, глаза и пролепетала:

– Девочка моя дорогая, такими темпами ты скоро превратишься в ходячую мумию. Сохнешь прямо на глазах. – Бережно заправила выбившийся из прически локон за ухо, заставляя всхлипнуть от лёгкого прикосновения. – Не надо мучать себя и ребёнка. Ему ведь больно, когда ты страдаешь… Хоть он ещё и крошка совсем, но уже чувствует настроение мамы. Просто прими решение.

Погода сегодня выдалась пасмурной и прохладной. Несколько агрессивный ветер ломал ветки на деревьях и обрушивал на наши головы опавшую листву.

Я невольно поежилась от холода. Вздохнула. И, сжав крепче ладони подруги, с надрывом прошептала:

– Да, я приняла решение. Я думала… Очень много думала. Ночь не спала.

То ли это у неё руки так аномально дрожали, то ли всё же у меня.

Да. Скорей всего у меня. Тряслись настолько сильно, что и она непроизвольно заразилась этой бесконтрольной судорогой.

– И что ты будешь делать, Лиль? – кажется, глаза подруги заблестели.

От слёз.

Она прекрасно знала ответ. Он был написан на моем лице и транслировался в моём пустом, безжизненном взгляде, переполненным невыносимой болью.

Вдох.

Выдох.

Голова кругом.

Сильней сжимаю ладони подруги, потому что чувствую, что ноги становятся тяжёлыми, свинцовыми, теряют чувствительность. И я боюсь упасть. Хватаюсь за Катю, как за единственную надёжную опору в этом немилосердном мире.

Решение принято.

Больше не медлю с ответом.

Отвечаю сипло, картаво, дрожащими губами.

И не узнаю собственный голос:

– Аборт, Кать. Я решила сделать аборт.

Кирилл

Когда я впервые увидел этого невинного ангелочка, у меня встал.

До боли в плавках, млять. Так, что швы в трусах врезались в нежную кожу пениса. Хотелось прямо сейчас избавиться от всей одежды, набросится на миленькую малышку, засадив по самые шары, так чтобы вопила и орала на весь комплекс и голос сорвала во время животного секса. Наша встреча была случайной. У меня не было на неё абсолютно никаких планов. Я уже приметил одну официанточку в соседнем баре, хотел поразвлечься с парнями, но эта белокурая девчонка с длинными, слегка вьющимися волосами, цвета золотистой листвы, к бесу испоганила мне все мои замыслы.

Хорошенькая. Сладенькая девочка. И смешная!

Прыгала возле дерева, да всё никак не могла достать красные трусики, что застряли на ветке. Я улыбнулся. Впервые. От души так. Прыгала как миленький, пушистенький зайчонок, отчего её коротенькое летнее платье соблазнительно задиралось во время прыжков. Яйца прострелило колючей судорогой, а мужской агрегат уже не на шутку набух в еб*учих тесных «портках», готовясь к бою в «рукопашную». Ну зачем она это делает? Дура набитая! Скачет тут передо мной, свои вкусные ножки на показ выставила. Длинные, гладкие, стройные. Я б их развёл и с разбегу насадился бы на неё, чтобы знала, как голодных самцов дразнить.

Тогда, я просто решил познакомиться. Повезёт – даст сегодня же. Или прямо сейчас. Сегодня я был в особой форме. Утром – в зале покачался, после – сразу же на пляж, охладиться.

Ай, ладно! Пойду, что ли повеселюсь. Подцеплю кошечку. А то уже невтерпёж, так-то. Понравилась. И всё тут. Не успокоюсь, пока не попробую. Не проблема, вообще. Всё, что хочу, по щелчку пальца получу.

Подкатил к ней, весь такой на стиле, мускулами подёргал, а она… что это? Девочка, похоже, скромняшка. Испугалась. Глазенки свои огромные, серо-зелёные, красивые, на меня вытаращила. Захлопала длинными ресницами. Что за? Она что, без штукатурки? Присмотрелся… правда! Ни грамма шпатлёвки. Всё натуральное. И губки естественные, розовые, полноватые. Носик маленький, хорошенький. Да и сама она очень хрупкая, еле-еле мне до плеча макушкой достаёт. Увидела меня – вся скукожилась. Щёчки запылали, а меня пизд*ец как накрыло! Не по-детски вставило. Желание усилилось. Сперма в хуе адским напором давила на головку, отчего хотелось выть долбаным голодным оборотнем на луну, затерявшемся в мёртвом лесу без еды и воды.

С того самого момента, когда глазёнки её нереальные увидел, понял, что нужна она мне. Для секса, естественно. Для разнообразия. Редко когда такие девушки попадались. Натуральные, миловидные. Азарт проснулся. О, да, бля!

Ты. будешь. Моя.

Милашка сразу же дала дёру, как только я сорвал с ветки те, провоцирующие на маниакальные действия трусики. Умчалась лихо, аж пятки засверкали.

Ни номерка телефона, ни имени не спросила у своего бравого героя.

Грёбанный отстой.