Ванька и Фантик подрастерялись при этом замечании, но я, к счастью, нашёл нужный ответ.

— Понимаешь, у нас дело уж больно неотложное! Они говорили, что им уже пора уезжать, и чем скорее мы с ними свяжемся, тем лучше. А ждать в фойе — это как-то глупо…

— Хм… — громила опять поёрзал плечами, будто позолоченная форма мешала ему думать (я так понимаю, что думалось ему вообще с трудом, и любое лишнее препятствие приводило его в полное смятение). — Это б надо с хозяином согласовать, потому что вообще-то… Ну, мы отвечаем за всех постояльцев, и с тем, чтобы у них было полное спокойствие — это однозначно, — он извлёк мобильный телефон и набрал номер. — Алло? Хозяин? Тут наши мальчишки хотят заглянуть в номера этих… искателей икон. Чтобы подождать их, понимаешь? Вроде, у них договорённость имеется… Ага, понял! — он протянул мне телефон. — Тебя требует!

— Здравствуйте… — сказал я в трубку.

— Здорово, Борис! — услышал я хрипловатый голос Степанова. — Насчёт этих скупщиков икон давай подождём. Ты мне по другому делу нужен.

— По какому? — удивлённо спросил я.

— Ты ведь был на ночной рыбалке с Гришкой Селяниным?

— Ну да… Мы все были! А что?

— Почему он вздумал навещать сестру такого Толи Захарова?

— А что такое? — я начал волноваться. — Вообще-то, он навестил из-за нас…

— Вы его попросили? Почему?

— Ну, это долгая история.

— А ты постарайся покороче, — усмехнулся Степанов. — Дело серьёзное. Ты даже не представляешь, насколько серьёзное.

— Мы нашли… — я запнулся, соображая, как изложить покороче. — Словом, мы нашли улики, что эта сестра творит что-то странное. Возможно, пытается надуть этого «Толяна», как его называл Гришка, при дележе наследства их бабки, возможно, что-то другое… Но Гришка взялся проверить наши подозрения. Съездил, проверил и вернулся.

— Он рассказал, как это было?

— Да. Сказал, что эта сестра его на порог не пустила, И вообще, казалась больной, бледной была и за живот держалась.

— Вот как?.. — Степанов ненадолго задумался. — Вот что, я пришлю за вами машину… Нет, лучше я сам приеду. Ждите меня в фойе.

— Хорошо, ждём, — ответил я.

— Передай трубку моему долдону! — велел Степанов.

— Тебя… — я протянул телефон громиле.

Громила выслушал и сказал:

— Хорошо… Да, хорошо… Я всё понял, — отключившись от связи, он подмигнул нам. — Велено обслужить вас по-царски. Ступайте вон на те кресла возле журнального столика, официантка подаст вам меню. Выбирайте всё, что пожелаете — мороженое там, пирожные…

Мы расселись вокруг журнального столика.

— Что происходит? — тихо спросила меня Фантик.

— Понятия не имею! — я пожал плечами. — Сейчас Степанов подъедет и все объяснит. Знаю только, что он сильно интересуется Гришкой — почему он навестил сестру своего дружка, и что при этом было.

— Обалдеть! — присвистнул Ванька. — А Степанову-то какое дело до всей этой истории?

— Говорит, что дело очень серьёзное, — ответил я. — Видно, и впрямь стряслось нечто чрезвычайное. Ничего, сейчас все узнаем!

Степанов примчался очень быстро — мы только-только изучили в меню раздел десертов и попросили принести нам по куску торта и по стакану апельсинового сока. Он влетел в фойе своей обычной походочкой, и, как всегда, в сопровождении охраны.

— Привет, Борис! Привет, Иван! А с вашей подругой я, кажись, ещё не знаком…

— Фаина, — представилась Фантик. — Фаина Егорова.

— Очень приятно! — хмыкнул Степанов. — Вот что, пойдём побеседуем в кабинет администратора, чтобы нам никто не мешал. Я распоряжусь, чтобы заказанное вам подали туда.

Мы прошли в кабинет администратора. Администратор, щупленький молодой человек, вскочил, нас завидя — и тут же вышел, подчиняясь лёгкому кивку Степанова, указавшего ему головой на дверь. Степанов плюхнулся в кресло за столом администратора, сделал широкий жест, приглашая садиться и нас, и заговорил:

— Дела, ребятки мои, крутые назревают. Начнём с того, что милиция тряхнула Гришку. Легонько так, и задерживать его не стала, но подозрение над ним висит.

— В чём подозрение? — спросила Фантик. — В том, что он обворовал эту бабу? Да это ж просто смешно!

— Нет, — Степанов медленно помотал головой. — Его подозревают в покушении на убийство. И в том, что только по чистой случайности дело обошлось без жертв.

У нас прямо челюсти отвисли!

— Это ж бред какой-то… — пробормотал я.

— Рисую картинку, — сказал Степанов, откидываясь в кресле и заправляя в зубы сигару из красивой коробки, стоявшей на столе администратора — видно, для знатных гостей. Было заметно, как в эту секунду Степанов нравится сам себе и как, несмотря на все волнения, он смакует своё сходство с чикагским мафиози — хотя, честно говоря, в этот момент он больше был похож на Крокодила из сказки Корнея Чуковского. — Сестра Захарова и её муж отправлены в больницу с острым отравлением. Кажется, «скорую помощь» вызвала соседка, зашедшая к ним соли попросить и увидевшая, что они уже дают упаковочку, — тут Степанов сделал паузу, потому что официантка принесла нам по клинышку торта и по стакану сока; я заказал мой любимый «Наполеон» (хотя так, как его делает мама, его не сделают ни в одном ресторане), а Ванька и Фантик — по «Русскому медовому»; это оказался тот же «Наполеон», только промазанный сверху мёдом вместо сливочного крема. — В больнице эта сестра, Юшкина Татьяна Павловна и её муж, Юшкин Владимир Анатольевич, дали показания, что у них были сильные ссоры из-за дележа наследства с Захаровым Анатолием Павловичем, и у них даже есть подозрение, что Захаров украл и утаил часть ценных вещей, а плохо им стало после того, как в доме побывал друг Захарова и, в частности, повертелся на кухне вокруг кастрюли с супом, — Степанов говорил так, будто читал по-писаному — было похоже, что он знаком со всеми протоколами следствия. Потом, совсем другим тоном, своим естественным, он закончил. — Так, вот, в этом дружбане Юшкины опознали Гришку-вора. Милиция застала Гришку вместе с этим Анатолием — «Толяном», — Степанов ухмыльнулся. — Похоже, Гришка пришёл к нему совсем недавно. Толян был в состоянии белой горячки, и Гришка, вроде, его откачивал. Менты немножко допросили Гришку, и, услышав, что он был с вами, отпустили. Теперь, наверно, вас ищут, чтобы вы его показания подтвердили…