Шрифт:
Прескотт вновь кивнул.
— Или, к примеру, противник может похитить кого-либо из родственников телохранителя, чтобы шантажировать его, вынуждая ослабить защиту, — продолжил он.
— Вы схватываете на лету. Мои близкие не подвергнутся опасности в том случае, если плохие парни не имеют возможности узнать, кто они. Для этого они не должны знать, кто ятакой.
— У вас есть семья?
— Нет, — повторил Кавано, естественно, солгав. — Вы постоянно употребляете термин «телохранитель». Я им не являюсь.
— Так...
— Правильным термином будет «агент по защите».
— А в чем разница?
— Телохранители — простые убийцы. Таких нанимают главари банд. Грубая сила.
— Но ваша работа, как я успел убедиться, требует самых разнообразных навыков. Благодарю вас. То, через что вам пришлось пройти, чтобы спасти меня, характеризует вас как самого храброго из всех людей, которых я видел в своей жизни.
— Нет, — ответил Кавано. — Это не храбрость.
— Я не знаю другого названия для этого.
— Выучка.
На сиденье зазвонил мобильный телефон, оставленный бритоголовым водителем.
16
Прескотт вздрогнул.
Телефон зазвонил во второй раз.
— Нажмите кнопку ответа и дайте телефон мне, — сказал Кавано.
Прескотт повиновался. В его движении чувствовалось беспокойство.
Продолжая вести машину левой рукой, Кавано прислонил телефон к правому уху.
— "Пицца Хат".
— Смешно, — ответил жесткий, как наждачная шкурка, голос.
— Благодарю.
— Речь не о «Пицца Хат». Ты украл нашу машину и сжег свою.
— Нетрудно догадаться.
Прескотт напряженно смотрел на Кавано, стараясь угадать, что говорят на другом конце линии.
— Это нас не остановило. Мы продолжаем вас преследовать.
— Следовало ожидать, — ответил Кавано.
— Ты не полицейский. Ты мог бы вызвать подмогу, но предпочел держаться подальше от полицейских машин, значит, ты частный охранник. Брось это дело. Ты влез на тот уровень, до которого тебе далеко.
— Да ну? А я думаю, что до сих пор у меня неплохо получалось.
— Прескотт сказал тебе, куда ты влез?
— У него не было времени, чтобы сказать мне хоть что-то, — солгал Кавано. Качество связи было не слишком хорошим, а в ушах до сих пор стоял звон от выстрелов, и пришлось прижать телефон к уху еще плотнее, чтобы расслышать следующую фразу.
— Если ты совсем не в курсе, в чем дело, мы можем отвалить тебе деньжат. Отдай его нам, и мы оставим тебя в покое.
— Звучит неубедительно.
Человек на другом конце линии устало произнес:
— Если бы ты не был рядом с Прескоттом, ты бы уже давно отправился к праотцам. Это первый случай в нашем деле, когда человек, за которым мы гонимся, служит щитом для своего телохранителя.
— Защитника.
— Что?
— Я не телохранитель.
— Да кто угодно, — голос стал более жестким. — Когда я в следующий раз тебя увижу, молись, чтобы ты был как можно ближе к Прескотту. Иначе я продырявлю твою голову. Этозвучит убедительно?
— Это все, ради чего ты звонил? Дешевые угрозы?
Голос замолк.
Кавано неожиданно понял, что происходит на самом деле.
— Побольше сыра, да?
— Что?
— Ваша пицца будет готова через пятнадцать минут, — ответил Кавано, на миг оторвав взгляд от дороги, чтобы выключить телефон.
С машиной поравнялся мусоровоз, доверху загруженный хламом. Кавано открыл окно и бросил телефон в его кузов.
— Что вы делаете? — спросил Прескотт.
— Люди Эскобара звонили не для того, чтобы просто поболтать. Они решили убедиться в том, что телефон остался в машине.
— Но зачем...
— В телефоне находится радиомаяк. Они будут искать нас по его сигналу, который уведет их в сторону от нас. Насколько я могу судить, сама машина тоже может быть оборудована радиомаяком, однако с этим ничего не поделать.
— Почему вы не убили водителя? — спросил Прескотт.
— Что?
— Там, у гипермаркета, вы рисковали, когда приказали ему бежать. Он мог попытаться схватить свое оружие.