Больше недели вдвоём с мамой бились. Сделали, надо разводить. А Александра Ивановича не предупредили, он в город уехал. Что делать? Зимой уж дышит, дело не терпит. Давай сами. Над огнём греют и чащинки вставляют. И развелась! Надо с огня снимать – пришёл Александр Иванович. Здоровый старик был. Проревел медведем:

– Тут, Алёшенька, я и не к чему! Как игрушку сладил.

С огня помог снять, ещё кой-чего сказал и ушёл по своим делам. В честь его и мне имя дали.

Так вот, умер Александр Иванович, умер мой отец. А мне так захотелось лодку сделать, самому сделать! Мочи нет!

Сыскал осину. Тут у полянок. Толстая! А как определить, что на лодку гожа?.. Обними её: кончики пальцев не соединились, значит, ладная. Понятное дело, что надо стараться, чтоб без сучков, чтоб здоровая, чтоб не сбежистая, не высокая. Желательно, чтоб кора зелёная.

Нашёл я её осенью, всю зиму радовался, мечтал. Делать, думаю, буду по весне. Приду, спилю и сразу делать буду. А по весне не вышло – свадьбу играл! Перенёс на осень. Летом не проверял, как она. Пришёл по осени делать, а она уже давно молнией убита. Верхушка отрублена, и до самого корня трещина. Вот беда!

…Давай снова искать.

Нашёл! Рядом делянка, мужики лес заготавливают. Я им поставил бутылку, сговорил помочь. А где бутылка, там и вторая, и третья. Никто не говорит: давай напьёмся до поросячьего визга, все говорят: давай выпьем по чуть-чуть…

Пошли всей бригадой, а запил сделали худенько, из-за чего осина не упала как надо, а с комля вдоль по стволу лопнула, назад пошла. Хорошо никого не убило…

…И вот, только когда старший мой, который через пять месяцев после свадьбы родился, в школу пошёл, сбылась мечта, сделал я лодку.

Пришёл на место опять осенью. Со мной помощником сосед, бывалый мужик. Листья уже опали, лежат на земле, преют. Лесок редкий. Среди деревьев стоит осина крепышом, кудрявым богатырём. Не высокая: только-только до первого сучка лодка выйдет. Ветки у неё толстые, далеко разрослись в разные стороны, переплелись, словно спутавшиеся волосы. Царь-дерево.

Долго мы запиливали, осторожничали, чтоб уронить и не расколоть. Наконец упала она с сильным треском точно на подложенные тоненькие брёвнышки, это чтоб готовый кряж не по земле катать, а по подкладам. Отпилили сколько надо, окорили. Запахло живым осиновым духом. Смотрю, а по белому оголённому стволу кое-где тёмные пятна.

– Что такое? – испугался.

– А это синяки от ударов. – Петька тот скорее понял.

(…Как вчера было…)

…Немного повернули осину, подкатили по кряжам, установили её так, чтоб бугорком вверх. А она белая-белая – руками трогать страшно.

Принялись размечать, расчерчивать. А как, думаешь, расчерчиваем? Не карандашом. А берём нитку, тонкую верёвку метров шесть или больше, натираем её ольховой головёшкой, натягиваем по осине в том месте, где надо черту поставить. Нитку оттягиваем – хлоп! – черта готова. Так всё и разметили.

После этого, первым делом, носы опилили, закруглили их топором, чтоб лодка по воде походней шла. Отесали слегка дно, рубанком огладили – получилась подошва, с ней лодка устойчивее будет. Что дальше делать? Надо нутро выбирать. А эта работа многодельная. Только к вечеру выбрали мы большое.

Назавтра пришли, лодку повернули вверх дном, стали сторожки ставить. Сторожки – они из ольхи, потому как она краснеет и их хорошо видно. Сторожки – сантиметр в диаметре и сантиметра полтора-два в длину. Сколько длина сторожка, такова толщина бортов и дна будет. Считай со спичечную коробку! Уж не толсто! Недаром у отца присказка была: «Чтобы лодку сделать, надо всю осину на щепу перевесть». Сверлим дырки и ставим сторожки рядками, идущими поперёк лодки, опоясывающими её. Расстояние между рядками, сантиметров сорок, а между сторожками – пять. После того как сторожки вставишь – перекур. Это уж заведено так. Сидишь и смотришь на осину. Сама она белотелая, и по этой белизне ольховые сторожки, тёмно-красные, коричневые, – будто глазки, родинки. Как наглядимся на это чудо – дальше выбирать. Теперь теслом не так сильно машешь, боишься, как бы не прорубить, ждёшь, когда сторожок скажется. А он тут и есть! Проявился глазочек. А иногда бывает сначала дырка проявится, потому что сверлили с запасом. Как глазок на тебя глянул – работа ювелирная пошла, теслом только слегка подстругиваешь, следующий глазок ищешь. Так, потихоньку, помаленьку, всё дно выравниваешь, чтоб бугорков не было.

Делали мы на совесть и закончили только к темноте. Тут уж, по заведённому обычаю (отец это любил), один из плотников должен внутри лодки проползти. Если проползёт – значит хорошая будет. Да ты, наверно, не представляешь: как это внутри лодки. …Длиной она пять с половиной метров, носы залажены, как будет у готовой лодки. Внутри её выбрано, так что осталась одна оболочка – это борта. Только около носов между бортами можно легко внутрь лечь, как в люльку, а ближе к середине лодки борта сходятся (пока не разведёны). И на самой середине расстояние между ними небольшое: бывает – что едва топорище влезает, а бывает – и тридцать сантиметров. Расстояние это от толщены осины зависит. Работать, конечно, удобнее, когда оно побольше: рук не отобьёшь, да и выбираешь скорее. Так вот, надо внутри лодки как раз под этой серёдкой пролезть: около одного носа в лодку лечь, а около другого подняться. Я не удержался – пролез!..

А разводить на следующий день стали. Тут тоже много ума и умения надо. Хорошую лодку сделать – целая наука. Ты не думай, что всё так просто, я тебе только вкратце рассказываю, а так много разных тонкостей. Как жизнь из мелочей состоит, так любое мастерство – из тонкостей.

Пришли мы рано утром. До этого оба дня погода стояла пасмурная, небо стылое, линялое, деревья своими голыми ветками его царапают, бороздят. А тут пришли, слегка приморозило, небо вычистилось, прояснело. В лесу тишина, только шёркот от ног. Пришли на место, под горой ручей на своих инструментах играет. Остановились и стоим, не хочется нарушать такую благодать. …Чуть погодя у ручья рябы запели, разошлись не на шутку, друг друга подхватывают, упиваются песней, на разные голоса её раскладывают. Они завсегда в первый день после непогоды удержу не знают. …Солнце наклюнулось на востоке, набухло и родилось. Разложили мы костёр, длинный, чтоб почти во всю лодку. Сначала накидали сухих дров, а потом и сырых берёзовых, чтоб жара больше было. Принесли ведро воды и тряпку на палке приготовили. Это для того, чтоб лодку мокрой тряпкой протирать, чтоб не загорелась. Козлы с одной стороны костра поставили. Потом с этих козлов две жердины через костёр перекинем, – будем на этих жердинах лодку над огнём держать.