Спустя пять минут она уже запросто болтала с парнями и девушками, которые с радостью приняли её в свои ряды. Пока кто-то из новых знакомых рассказывал Оле очередной анекдот, она поглядывала по сторонам. И, наконец, высмотрела высокие силуэты, которые вырисовывались на фоне дорожных фонарей.

Не будучи уверенной, что это они, ни кого не предупреждая, свистнула. В ответ послышалось два коротких свистка и ещё один протяжный. Так они пересвистывались с Кудерей. Она соскочила с прилавка, тепло попрощалась со всей компанией, приютившей её, и направилась к друзьям.

***

Уже было за полночь, когда Оля решила, что парни уже достаточно выпили для разговоров по душам. Весь вечер, танцуя и пребывая постоянно в центре внимания охмелевших друзей, она не могла решить, кто из Гав ей по силам. Вернее, она прекрасно знала, что Сергей ей вполне может выложить многое, но далеко не факт, что он расскажет семейные секреты даже подруге.

Другое дело — Эдик. Она вообще сомневалась, что сможет вытянуть из этого замкнутого и высокомерного грубияна хоть каплю информации.

А может они и вовсе ничего не знают про дела отца? Нет, Эдуард наверняка знает.

Когда стихла песня, пошла к барной стойке. Послышались звуки струн гитары, сопровождающиеся нежной мелодией клавесина. И едва в ход пошли ударные, предвещающие одну из лучших песен Roxette, девушку немного резко, но аккуратно, кто-то схватил за запястье и отдёрнул от стойки, где сидели Сергей и Саня, потягивая пиво. Они даже не заметили подругу, что её немало огорчило. Снова танцевать в планы сейчас не входило.

Тот, кто вернул её на танцпол, оказался новенький. Он приехал вместе с парнями. Когда Олю познакомили с ним, оказалось, что это и был кузен Сергея и Эдуарда, о котором упоминал Виктор Геннадиевич.

Тимур был таким же долговязым, как и его кузены, но гораздо симпатичнее. Оле он понравился — смуглый, в отличие от братьев, с каштановой шевелюрой густых волос. Непокорная чёлка то и дело закрывала левый глаз. Тонкие губы, острый нос. Не такой тип парней ей нравится, но она не могла не признаться себе в том, что в этом парне что-то есть. Что-то неуловимо-притягательное. Даже имя какое-то нетипичное для её слуха.

Но, несмотря на симпатию к нему, она не была настроена на флирт с ним и вообще отношения с кем-либо. Если в начале вечера она не была против танцев с ним, то потом все эти притеснения её свободы действий начали раздражать. Все разговоры сводились к общепринятым темам при знакомстве или, что ещё больше угнетало, к забавным, с точки зрения рассказчика, историям из детских воспоминаний, в которых обязательно присутствовали его кузены.

Кроме того, её очень смущало то, что братья очень уж покладисто исполняли его желания. Например, всей толпой компания отправилась в клуб, потому что Тимур не захотел тусить на улице посреди какого-то бедненького базарчика. Собственно, этот вопрос её мало интересовал, хотя некоторые моменты очень раздражали. Но сейчас ей нужны Гавы. И тут Оле повезло.

Посреди песни к ним подошёл Эдик и спросил Тимура, не даст ли тот ему потанцевать с девушкой немного. У Ольги от возмущения губы стянулись в тоненькую полосочку, а глаза стали большими лунными дисками, обрамлёнными пушистой чёрной бахромой ресниц, которые часто захлопали от неожиданности. Было немного обидно, что её мнения никто не спросил.

Она не знала, радоваться ей или бояться. Ведь хотела поговорить с ним, но теперь будто язык проглотила и не знает вообще, что делать и что говорить.

Её новый кавалер вёл в танце уверенно и спокойно, будто каждый день танцевал с девушками. А ведь она всегда думала, что Эдик вообще не танцует, и флирт и ухаживание — не его конёк.

Когда музыка стихла, парень ещё мгновение не убирал руки с её талии и потом спросил:

— Может, выйдем на свежий воздух?

— А, — она растерялась. Показалось, что здесь действительно стало тяжело дышать. — Да, идём, — как-то нервно улыбнулась и пошла к выходу.

Они вышли на улицу, и сразу почувствовался освежающий ночной ветерок. Здесь, на свежем воздухе, ей стало зябко, но ночная прохлада подействовала отрезвляюще. Она увидела ступеньки, ведущие на набережную и, обхватив себя руками, предложила:

— Идём к воде?

— Не замёрзнешь? — улыбнувшись, спросил Эдуард. — Смотри-ка, и так уже вся дрожишь.

Он снял с себя рубашку и накинул ей на плечи.

— Та ну! — Оля попыталась скинуть рубаху, но Эд настойчиво положил руки ей на плечи, удерживая временный плащ девушки. — Самому-то не холодно? — сменив тактику, слегка ударила его по голому торсу.

— Ты разве не знаешь, что алкоголь греет лучше любой одежды?

— Ого! Да ты парень не прост, — подмигнула и пошла к ступеням, недоумевая от того, как плохо, оказывается, его знает.