Фриян подошёл к ближнему караулу, жестом велел сидеть, не вскакивать. Он знал, что воины уважают его в том числе за то, что не требует показного почитания, и ценил это. «Отец родной», слышал он временами, и это была не лесть — они на самом деле так думали.

— Ничего подозрительного? — спросил он.

— Одно время какие-то тени мерещились, — ответил старший из тройки, — а сейчас ничего. Всё спокойно.

— Какие тени?

— Непонятные. Вроде как в тумане кто-то ходил.

— Так нет тумана.

— Вот я и говорю — тени…

Фриян кивнул.

— Хорошо, продолжайте наблюдать. Скоро луна взойдёт, будет легче.

Он пошёл к другому караулу и сам увидел тень. Кто-то стоял поодаль от костра. Всмотревшись, Фриян узнал деда-колдуна. Его бесформенная шуба лохматым мехом наружу казалась тёмным облаком.

— Не спится, отец? — спросил Фриян, приблизившись.

— Не спится, начальник. Недобрая ночь, тревога у меня.

— Мне вот тоже не спится.

— Шастают рядом, — понизив голос, сказал колдун. — Чую, а кто — понять не могу.

— Живые хоть?

— Да вроде живые… неясно. Вроде люди… и тоже неясно. Ты вели хворост кучами навалить, чтобы быстро поджечь в случай чего. Вроде как боятся огня, потому и близко не подходят.

Хворост, подумал Фриян. Хворосту мало собрали, только на растопку, он сам велел тащить толстые дрова…

Он подозвал караульного начальника, велел сложить две пирамиды из дров и поставить наверх по кувшину с маслом — это не совсем то, что надо, но всё же разжечь можно будет за пару лепт.

— Больше ничего не скажешь, отец?

— Хотел бы, да не знаю, что сказать… в слова не ложится. Боюсь, а чего боюсь…

Фриян кивнул и пошёл дальше. Толку от вас, колдунов деревенских… Потом он вспомнил, что этот старик спас всю свою семью. Других не смог, а своих спас. Значит, был какой-то толк.

Вот почему, почему, почему царь не отрядил с ним какого-нибудь сильного мага? Насколько всё было бы проще…

На остальных караульных постах ничего не видели и не слышали, но чувство тревоги охватило и их.

Успокаивало только то, что лошади мирно дремали, сонно жевали остатки овса из тряпичных кормушек, иногда вздрагивали и чесались.

Надо было взять ещё собак…

Фриян распорядился сменить караульных до срока, а потом менять каждый час. И с восходом солнца начинать сворачивать лагерь.

Сам он больше не ложился, ходил, сидел, часто возвращался к кородоме и в промежутки между кольями всматривался в темноту — но так ничего сам и не увидел. Возможно, тревожащие твари ушли или затаились…

Не ушли. Не надо себя успокаивать понапрасну. Просто ждут момента.

Перед рассветом спустился туман, сразу выпадавший инеем на всём.

И тут же отовсюду стали приходить звуки: шорох, потрескивание, будто бы далёкое шумное дыхание, бормотание, скрип. Фриян взобрался на наблюдательную лестницу, возвышающуюся над частоколом, стал всматриваться и вслушиваться. Но в тумане вроде бы ничто не двигалось и не шевелилось…

Он подозвал ближнего караульного и велел передать, чтобы поднимали всех и начинали сворачиваться.

Управились за час. Фриян прошёл по лагерю, убедился, что все похлебали горячего, ничего не забыли и всю поклажу погрузили правильно.

— Мост! — скомандовал он.

Воины метнулись к кородоме, стали разбирать её, сбивая обухами топоров звенья с вкопанных кольев. Хватали звено и волокли к мосту, укладывая настилом на продольные балки. За двадцать лепт половина настила была зарощена, пеший пройдёт и повозки прокатятся — вот кони не смогут, копыта будут проваливаться между кольями. Но он и не собирался пускать коней по мосту…

Задержка небольшая вышла только с покорёженной балкой, но и с той управились без затей: бросили поверх неё длинное нетолстое брёвнышко, туго примотали верёвками с обоих концов — выдержит. И снова стали укладывать звенья частокола. Фриян вечером промерял сам — хватало как раз, и ещё небольшой запас оставался.

— Коней вплавь!

Вода дымилась слегка, была холодна, кони шли неохотно. Коноводам Фриян велел не раздеваться догола, пододяга шерстяная греет и в воде, а на том берегу будет сухая подмена. На десяток коней отрядил по одному коноводу — хватит; да и вёл их опытнейший в переправах сотник Куцкан. Вскоре Фриян увидел, как Куцкан с другими коноводами заводят коней в реку выше по течению шагах в ста, как кони начинают плыть, и как плывёт сам Куцкан, держась за гриву, — понял, что выберутся они на тот берег аккурат под мостом, где почва должна быть плотной, раз уж мост стоит крепко, и вернулся к наблюдению за разборкой частокола.