– Все в порядке? – спрашивает Куинн, когда я так и не выхожу из телефонной будки. Стою там, положив руку на телефон, в надежде остаться здесь навсегда.

Я просыпаюсь от ступора, выхожу наружу на прохладный ветерок.

– Итак, есть хорошие новости, Тристан выписался из больницы. Мне кажется, что он был настоящей занозой в заднице, поэтому они выписали его быстрее.

Куинн с облегчением вздыхает, его лицо сразу меняется, он запускает руку в волосы. – Это мой мальчик, – ухмыляется он. – Итак, плохие новости?

Закусываю губу. – Аби говорит, что мой отец всегда находится в шаге от нас.

– Черт, – говорит Куинн и обнимает меня за талию.

– Откуда он знает, где мы находимся? – с беспокойством в голосе спрашивает он.

– Потому что он знает меня, Куинн. Это не имеет значения, я его дочь, и он понимает, что я, в конце концов, все равно отправлюсь в Канаду, искать маму, – снова бормочу ему в грудь.

Этот факт расстраивает меня. Он знает все мои решения наперед, мое сердце ведет меня к матери.

– Значит, мы не поедем в Канаду. Вместо этого мы отправимся в Мексику. Выиграем время, – говорит он, отпуская меня из объятий.

– Нет, нам нужно двигаться в Канаду. Отец Табиты сказал ехать туда до тех пор, пока он не разработает план, – отвечаю я, и вдруг ощущаю такую усталость, что хочется спать.

Куинн сжимает челюсти. – Мне не нравится мысль, что он так близко к тебе.

– Мне тоже, – признаюсь я, низко понурив голову. – Но теперь, когда знаем направление движения, мы должны быть умнее.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спрашивает Куинн, он двумя пальцами поднимает мой подбородок, чтобы встретиться с его вопросительным взглядом.

Смотрю на него со скромной улыбкой на лице и говорю. – Табита сказала, не пользоваться своей интуицией, и тогда мы сможем скрыться от отца. Если я чувствую, что хочу идти налево, то значит нужно повернуть направо.

Куинн кивает, задумчиво потягивая за колечко. – Хорошая мысль, – но, когда его лицо вдруг меняется, и грудь тяжело вздымается, я понимаю, о чем он думает.

– А что с Джастином... «парнем, выглядящем как профессиональный спортсмен»? – ухмыляется Куинн, довольный собой, что придумал ему прозвище «Джокстрап»(в переводе «профи, профессиональный спортсмен», «подрабатывать выступлениями в матчах по боксу или борьбе ( в маленьких городах )»).

Закусив губу, пытаюсь сдержать улыбку и отвечаю. – Куинн, это не красиво.

– Я никогда и не говорил, что стараюсь быть милым, – возражает мне он. И хватает меня за лямки джинсов, притягивает к себе и целует в кончик носа.

– Что ж он сказал, что едет в Канаду, – говорю я, боясь ответа Куинна, и закусываю губу.

Куинн качает головой, он явно просто так не отступит, и его уверенный взгляд полностью подтверждает, что этого не произойдет.

– Я не поеду в Канаду вместе с ним.

– Знаю, Куинн, но из-за отца и полицейских, дышащих нам в затылок, любой украденный автомобиль привлечет к себе ненужное внимание, – прошу его, пытаясь пробудить его рациональную сторону, поскольку его иррациональная сторона в полной заднице.

– Рэд... я ведь убью его, – четко произносит Куинн, и я не считаю, что он преувеличивает.

– Тогда какой у нас выбор? – спрашиваю я. Мне понятны его чувства, если бы мне пришлось ехать в одной машине с тем, от кого чувствую угрозу, вероятно, вела бы себя так же, как Куинн, если еще не хуже.

Действительно, кого я обманываю? Мы с Куинном оба вредные.

– Хорошо, если ты на самом деле не хочешь этого. Я понимаю тебя, – вздыхаю я. – Мы найдем какой-нибудь другой выход.

Куинн выглядит так, будто я только что сказала ему, что единороги существуют. – Я сейчас это действительно услышал? – спрашивает он с улыбкой до ушей.

Слегка хлопаю его по руке. – Хватит быть таким болваном. Если тебе неудобно ехать с Джастином, тогда мы этого и не будем делать. Вот и все.

Куинн мило улыбается. – Он единственный, кому будет неудобно, когда моя нога даст ему по заднице, и он не сможет сидеть.

– Куинн.

– Рэд, – попугайничает он.

– Я серьезно. Если мы не поедем с Джастином, тогда нам надо придумать другой план, – отвечаю я, в надежде, что у Бога сейчас нет никаких дел, и он что-нибудь подкинет нам, потому что у меня пусто.