Мэри Маргарет и Дэвид не раз пытались поговорить с дочерью, но та снова воздвигла вокруг себя стены, никого, кроме Генри, к себе не подпуская. Для него смерть Киллиана была достаточно тяжёлой, ведь он, кажется, смог заменить ему отца, в котором парень нуждался. Но Генри старался держаться ради матери, чтобы показать, что он сильный. Но Эмма не могла держать себя в руках. Не проходило ни одного дня, чтобы она не вспоминала о нём, и не проходило ни единого вечера, чтобы она не рыдала, захлёбываясь собственными слезами. Что самое главное, в смерти любимого Эмма винила себя. Если бы она тогда, в Камелоте, отпустила его, то ей не пришлось бы испытывать всё это вновь. Но она не могла иначе. Он смысл её жизни… Он и есть её жизнь. И, лёжа на диване и пребывая в абсолютном одиночестве, Эмма рыдала, мечтая только об одном: увидеть его, поцеловать, выражая всё то, что она испытывала в эти скорбные дни, снова почувствовать запах моря, снова ощутить его рядом с собой. Но, увы, всё это невозможно. Он погиб, и с этим нужно смириться.

Когда она закрывала глаза, перед ней возникали картинки. Самые счастливые моменты с Киллианом. Эмма жалела, что так мало говорила ему слова любви. Их ночь в Камелоте была самой лучшей. Она помнит, как он ласкал её, шептал на ухо тёплые слова. Не испытывала она ещё столько любви, сколько дарил ей Киллиан. Он разрушил все её барьеры и стены, она впустила его в свою жизнь. А судьба снова их разлучила…

***

Это было утро, которое ничего не предвещало, однако Эмма и предположить не могла, что оно изменит её жизнь. Она, как обычно, встала, чтобы приготовить завтрак для сына, который упрямо остался вместе с ней в доме. Она всё же нашла в себе силы, чтобы вернуться в особняк. Кофе был готов, и Эмма уже поднесла его ко рту, как вдруг к горлу подступила тошнота. Закрыв рот рукой, Свон направилась в ванную.

— Мам, всё хорошо? — спросил Генри, постучав в дверь ванной комнаты.

— Да, малыш, я сейчас выйду, — сказала Эмма.

На самом деле ничего в порядке не было. Тошнота и головокружение продолжались на протяжении нескольких дней — и это всё подталкивало её на невозможные мысли. Однако Мэри Маргарет, которая первая предположила, что с ней, принесла тест, который Эмма так и не использовала.

Но сейчас, кажется, пришло время узнать, подтвердить или опровергнуть версию. Выполнив всё строго по инструкции, Эмма терпеливо стала ждать. Мысль о том, что она носит под сердцем ребёнка Киллиана, не давала ей покоя. Не так она представляла свою дальнейшую жизнь. Он не должен был жертвовать собой, только не так.

Выждав время, Эмма с дрожью в руках смотрела на две полоски. И теперь она не знала, что делать. Это ребёнок любимого человека, но Эмма была растеряна, сможет ли она вырастить его одна? Как к этому отнесутся родители и Генри?

Эмма вышла из ванной, попыталась улыбнуться Генри, который уже сам накрыл стол, но не приступал к еде без матери.

После завтрака Эмма проводила сына в школу, сказав, чтобы после неё он сразу шёл домой. Генри с удивлением посмотрел на неё, в сердце появилось беспокойство за мать.

В обед пришла Мэри Маргарет. Она делала это на протяжении недели. Когда Эмма заявила, что хочет переехать в дом, то Нолан не хотела её отпускать. Просто Мэри Маргарет беспокоилась о дочери. Если в лофте Эмма была под присмотром, то в особняке она в одиночестве проводила дни. У Генри была школа, он не мог оставаться с ней, поэтому Нолан навещала её, порой брала Нила.

Мэри Маргарет заметила изменения в поведении дочери. Сердцем чувствовала, что с ней что-то не так. Эмма старалась больше улыбаться, даже попросила разрешить ей посидеть с братом. Это совсем не было похоже на неё.

— Эмма, милая, что происходит? — спросила Мэри Маргарет.

— Ничего, — ответила Эмма, держа на руках Нила, который играл с подвеской, на которой было кольцо Киллиана. — Просто… я…

Нет, она не могла рассказать, пока точно не будет уверена, что носит ребёнка. Хотя она и так знала, чувствовала. Но поддержит ли её мать? В ней она не сомневалась. А отец? Дэвид изначально не принимал Киллиана в семью, всячески отгораживал его от неё. И, кажется, отец сам расстроился, ведь они вроде как стали приятели с Киллианом.

— Ты сделала тест? — напрямую спросила Мэри Маргарет.

— Да. — Эмма положила Нила в коляску. — Он положительный.

— Это… — Эмма подняла на неё глаза, и в них Нолан увидела слёзы. — Замечательно! Милая, не надо плакать.

— Как? Как мне жить без него? — Эмма закрыла лицо руками. — Я снова одна… Он никогда не узнает о том, что у него будет ребёнок.

— Эмма, ты не одна, — сказала Мэри Маргарет. — Мы с отцом тебе поможем. И я думаю, Генри будет рад, даже счастлив, иметь братика или сестрёнку.

Эмма посмотрела на мать и позволила себя обнять. Поддержка с её стороны была важна для неё, как никогда раньше. Свон попыталась улыбнуться, когда Нил протянул ей ручонки, а через минуту схватил за палец её руки, дабы показать, что и он с ней.

***

Киллиан не сразу понял, где находится. Яркий белый свет окружал его со всех сторон. Джонсу пришлось зажмуриться, но в следующий миг перед ним появился мужчина.

— Приветствую тебя, Киллиан Джонс.

— Кто ты? — спросил Киллиан.