— Достаточно! — цепкие пальцы в мгновение сжались на моем предплечье, выдергивая из-под орущей Люции, — мы уходим!

Джаспер, прижав не сопротивляющуюся меня к своему боку, потащил на улицу Чемоданы послушно неслись за нами по воздуху. Я успела уловить красную от гнева Люцию, что сжимала одной рукой свою шею, и сжавшего губы Шимона, отца Джаспера. Попрощаться, или хоть как-то вежливо покинуть дом не могла — сил не было даже открыть рот.

Когда мы вышли на улицу, Джаспер завел меня за соседний добротный дом, и с размаху прижал к стене. Только тут я осознала, как меня колотит. Казалось, от ярости и несправедливости ситуации ноги отказываются держать тело — и я обессиленно схватилась за плечи мужчины, что внимательно глядел почти черными глазами.

— Фиби. Фиби! — он осторожно приподнял мою голову за подбородок, и сквозь зубы выдохнул, — поговори со мной, девочка.

Я попыталась отвернуться, но мне не дали. Ужасно хотелось зареветь — но при Джаспере не могла. Поэтому с трудом разжала челюсти, и со злостью, что предназначалась совсем не ведьмаку, выдохнула:

— А тебе какое дело?!

Джаспер еще пару секунду вглядывался в мое лицо, затем опустил голову, и неожиданно щекой прижался к моей груди. Я задохнулась от нахлынувших чувств. Его черные кудри немного щекотали открытую ключицу, а щека казалось даже прохладной по сравнению с моей горячей кожей. А запах от волос оказался на удивление приятным — ментол и немного горького меда.

— Я чувствую. Чувствую твою боль, ведьма. И мне правда жаль, что так получилось.

— Это из-за Зова? — выдохнула, чуть запнувшись от странности происходящего.

Джаспер кивнул, отчего мягкие пряди шевельнулись. Мне ужасно захотелось запустить в его волосы пальца — так, что пришлось сжать кулаки, подавляя порыв. И так слишком странно происходит наше общение здесь. Незачем усугублять. Хотя волосы на вид так взъерошены.

— Вижу, тебе уже лучше, — поднимая голову, улыбнулся Джаспер.

Я покраснела, не зная куда деть взгляд. Что еще он может понять благодаря нашей связи? Только боль и страх? Или положительные эмоции тоже?

— Ты сможешь идти? Уже темнеет, мой дом недалеко, и хорошо было бы пройтись пешком. Посмотришь, как тут все устроено…

Я быстро закивала, уже полностью придя в себя. Быстро отряхнула джинсы, одернула короткий свитер, и посмотрела на Джаспера.

— Г отова.

Он хмыкнул, щелкнул пальцами, подзывая чемоданы, и мы медленно пошли по выложенной каменной площади. Тут было чисто, и благоустроенно. Какие-то закрытые магазины, пара кафе, жилые красивые дома, и фонтан в центре. Сейчас он был выключен, и я вдруг отметила, что в магическом измерении гораздо холоднее, чем у нас.

— Сейчас осень, довольно поздняя, — увидев, как я поежилась от холода, сообщил ведьмак.

Он остановился, снимая с себя плотную верхнюю одежду, и накинул на мои плечи. Стало тепло, но тяжеловато. И как он это на себе таскает?

Следовало поблагодарить, но я почему-то промолчала, продолжив путь, и осторожно разглядывая мужчину из-под полуопущенных ресниц. Сейчас он не выглядел представляющим угрозу или насмехающимся. Напротив, уставший и немного грустный — отчего мне тут же захотелось утешить своего защитника.

— Почему твоя мама так ко мне относится? — вопрос вырвался помимо воли.

Джаспер поднял глаза, и я поняла, что только усугубила ситуацию. Он молчал, просто шагая рядом, и я уж хотела перевести тему, как ведьмак ответил.

— Просто она чтит чистоту крови и законы выше. Всего остального. Мама — светская женщина, приближенная Верховной Ведьмы. Ей страшно, что честь семьи может быть запятнана.

— Знакомством со мной? — перебила, чувствуя вернувшееся возмущение, — но ведь ничего ужасного мы не совершили! То есть. Мне рассказывали. Я знаю.

Джаспер остановился, повернувшись ко мне, и я замолчала. Почему он так смотрит? Пристально. Проникновенно? Будто понимает больше, чем я способна понять.

— Ты знаешь, почему ведьмы выходят замуж только за себе подобных? Заметь, ведь у других рас таких строгих правил нет.

Я кивнула.

— Потому что только так возможно сохранить и преумножить магию. Но это не повод посылать в изгнание тех, кто полюбил человека! Это же. Насилие над личностью! Ограничение свободы и полное нарушение прав чело. Ведьмы!

Ведьмак хмыкнул, а его взгляд неожиданно полыхнул интересом.

— На адвоката учишься?

— Журналиста, — поправила я, чуть краснея.

Джаспер вздохнул, а затем продолжил путь, ем самым заставляя двигаться и меня.

— Фиби, пойми, в нашем мире ведьм и ведьмаков не так чтобы много. Гномы, эльфы, нечисть — все они могут. гм. размножаться с другими видами, в том числе и людьми, и не бояться того, что магия исчезнет. У нас же все наоборот — если ребенок родился не от чистокровных родителей, шанс того, что он будет неодаренным — девяносто пять процентов. Ты понимаешь?!