Поэтому в обители, где хранились знаменитые, а тем более чудотворные реликвии, тянулся неиссякаемый поток паломников с дарами. Нередко на доходы от паломничества настоятели обителей содержали бедняков-мирян в неурожайные годы.

Вдоль основных направлений паломничества вырастали как грибы в дождливую пору постоялые дворы, предлагавшие, помимо обычной пищи, вполне богоугодную и постную, а также лечебницы и монастыри. Морские путешествия были куда опаснее и тяжелее. Жадные торгаши генуэзцы и венецианцы, покорители морей, у которых был большой флот, быстро прибрали к рукам популярный у паломников маршрут. Они перевозили пилигримов по шестьдесят-сто человек, зачастую без пищи, запрашивая за это большие деньги.

Со временем появились профессиональные пилигримы, которые предлагали желающим походить по святым местам за скромную плату. Они пользовались всеми льготами паломников, при этом попрошайничали, рассказывали байки и торговали «подлинными» реликвиями, которые можно было найти в ближайшей канаве.

Совершенно иного сорта были странствующие монахи. Первыми стали ирландцы, бежавшие из разоренных викингами обителей. Появление этих высокообразованных людей, многие из которых везли с собой спасенные от варваров древние книги и свитки, укрепляло авторитет церкви.

Монахи строили новые обители и обращали в христианскую веру язычников. Со временем монастыри превратились в богатые и процветающие хозяйства, по количеству земель и крестьян соперничающие с владениями знатных сеньоров.

Когда пилигримы проследовали мимо рыцарей, Геррик сказал:

– Может, я святотатствую, но у меня никогда не возникало желания присоединиться к пилигримам. Возможно, потому у меня так скверно идут дела.

– Тебе представится великолепная возможность восполнить этот пробел в Константинополе, – улыбаясь, ответил Себальд. – Там хранится много разных христианских святынь.

– Что ж, коли так, я буду признателен тебе вдвойне за предложение посетить империю ромеев…

К замку друга Себальда, барона Ландварта, они подъехали в тот момент, когда солнце уже коснулось горизонта. Огромный малиновый шар освещал мрачные стены и башни крепости, сложенные из дикого камня, и казалось, что замок парит в воздухе, так как понизу уже стелился туман – испарения от крепостного рва, заполненного мутной водой, поросшей ряской.

Ворота замка уже закрыли, но подъемный мост, перекинутый через ров, был на месте. Себальд достал из сумки охотничий рог и протрубил три раза. Спустя некоторое время над зубцами сторожевой башни показалась мрачная физиономия кнехта. В руках он держал лук с наложенной на тетиву стрелой. Страж подозрительно осмотрел рыцарей, а затем грубо спросил:

– Чего надобно?

– Мы ищем приюта на ночь, – кротко ответил Себальд, придержав Геррика, который уже намеревался обругать нахального кнехта за неподобающее обращение к рыцарям.

– У нас не постоялый двор, – лениво сказал кнехт. – Идите с Богом. Там, дальше… – Он неопределенно указал рукой на шлях – словно отмахнулся от слепня, – находится постоялый двор.

– Скажи господину барону, что в гости к нему прибыл Себальд из Херсфельда! – повысил голос рыцарь. – Да поторопись!

Он уже начал злиться – как и Геррик.

– Себальд, Себальд… – пробурчал кнехт. – Ездят тут разные… Не знаем такого. Господин приказал никого в замок не впускать после захода солнца.

– Солнце еще светит, дубина! – взвился Геррик. – Открывай ворота, если не хочешь больших неприятностей!

– Э-э, потише! – Кнехт прицелился. – Не то попотчую остреньким перчиком. А стреляю я отменно.

– Что за шум, Бадо? – раздался чей-то голос, и рядом с неважно одетым кнехтом появился второй солдат, похоже, сержант, судя по более богатому облачению.

– А вот, эти господа требуют открыть ворота, – недовольно сказал кнехт. – С какой стати? Уже вечер…

Сержант внимательно посмотрел на рыцарей и вдруг заулыбался.

– Мессир Себальд! – воскликнул он. – Какая радость! Господин барон недавно вспоминал о вас. Бадо, скотина, отворяй ворота! – рявкнул он на кнехта. – Да побыстрее! У нас желанный гость!

Себальд облегченно вздохнул; с сержантом, которого звали Мадельрат, он был знаком.

Проезжая по мосту, Геррик не без опаски посмотрел вниз. Мост был «качающимся» – устроенный по принципу качелей. Одна половина моста находилась внутри – лежала на земле под воротами, а другую протянули через ров.

Когда внутренняя его часть поднималась, закрывая вход в замок, внешняя (на которую иногда успевали забежать неприятели) опускалась вниз, где была устроена невидимая со стороны «волчья яма» (острые колья, вкопанные в дно рва) – опущенный мост закрывал ее. Поэтому падение в ров заканчивалось гибелью или страшным увечьем.

– Мессир, вы везучий человек! – воскликнул сержант, когда они оказались за стенами замка. – Сегодня у нас пир!

– По какому случаю? – живо поинтересовался Геррик, которого всегда мучила жажда.