Иисус приподнялся с ложа, и все последовали Его примеру. Он еще не намеревался уходить, и апостолы продолжали разговор, теряясь в догадках. Они говорили о новом самопожертвовании и казалось, они понимают важность этого события, которое станет вершиной их дела. Осознали они также, что отныне являются проповедниками новой веры.

Некоторые припоминали, что еще год назад на проповеди в синагоге в Капернауме Иисус сказал им, что отдаст им Свою плоть и кровь, без коих они не смогут жить. В то время многим стало не по себе при самой этой мысли. А теперь они поняли, что Иисус благословил хлеб, претворив его в свою плоть, и благословил вино, претворив его в свою кровь, а вкушая их, они были благословлены иметь в себе Его Дух. Им стали понятны Его слова: "Сие творите в Мое воспоминание", а это значит, что они могут совершать это на протяжении всей жизни и передавать это таинство другим.

Петр, Фома, Филипп и Иуда заговорили о скорой разлуке с Иисусом, и все грустно притихли. Мессия был тронут и обратился к ним нежным словом "дети" и повторил сказанные за столом речи.

Апостолы впали в уныние, и его не рассеяли нежные слова Иисуса. Понурив головы, они лишь изредка поглядывали на Него. У них не было слов. Как человек, Иисус также испытывал грусть. Он был молод и крепок в свои тридцать три года, и как человек имел огромную способность к любви, которую Он испытывал ко всем людям. Было грустно при мысли, что Ему надлежит умереть как преступнику, расстаться с теми, кто радовал Его душу. Но Иисус оставил мысли о собственной гибели, как обычно человек старается не думать об ужасном.

"Да не смущается сердце ваше, - сказал Он кротко, - веруйте в Бога и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. Я иду приготовить вам место".

В глазах апостолов засветилась надежда. "И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я".

Ученики оживились, они трепетно верили, что этот Человек был Мессией, они верили в это уже более двух лет, отказались от прежней жизни и имущества, а некоторые даже от семей. Когда Он сообщил о Своей смерти, они были в отчаянии, но когда Он сказал, что после смерти вернется за ними и возьмет их "домой", они преисполнились торжественной и глубокой радости.

"А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете", - продолжал Иисус. Их радостные лица вдруг омрачились. Они знают путь? Куда? Они взглянули на Фому, ибо очень часто он их выручал, зная что и как спросить у Господа. Фома покашлял, как всегда, посомневался и спросил: "Господи, не знаем, куда идешь. И как можем знать путь?"

"Я - Путь и Истина и Жизнь, - ответил Иисус, - и никто не приходит к Отцу, как только через Меня. Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего". На их лицах снова появилась растерянность, и Он, как отец, поясняющий детям простейшие вещи, сказал: "И отныне знаете Его и видели Его".

Проще объяснить было невозможно. Он говорил, что Бог Отец и Бог Сын одно и то же. Разуму апостолов было непосильно охватить это, но некоторые кивнули в знак понимания, хотя им ничего не было понятно. "Господи, взмолился Филипп, - покажи нам Отца и довольно для нас". Превыше всего в те времена была честность договора: покажи нам, и мы поверим. Попроси Его явиться сейчас, хоть на миг, и все вопросы отпадут.

Иисус спокойно ответил: "Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп?" И отчетливо добавил: "Видевший Меня, видел Отца. Как же ты говоришь "покажи нам Отца", разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя. Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне, а если не так, то верьте Мне по самим делам".

Иисус был терпелив с учениками, ибо понимал, как трудно было человеческому разуму представить два Божества в одном. Он знал, что мог заставить всех уверовать в Себя - даже Каиафа и Анна пали бы ниц перед Ним, если бы Он решил проявить Свою божественность, но главное в Его учении привести человека к вере без видимых чудес. Некогда Бог Отец снизошел на горную вершину и говорил с Моисеем, а также передал ему скрижали с заповедями. Возможно, из-за этого человек почувствовал, что он может торговаться с Создателем по любому поводу. Он мог пообещать следовать Закону, если Бог сначала скажет, какое вознаграждение он получит за это. Он хотел знать точно то, что зависело от Бога, где и когда, сколько и как долго. И более того, он желал подтверждений.

Иисус - олицетворение любви, никогда не терял терпения с чадами Отца Своего. "Истинно говорю вам, - промолвил Он, посмотрев на апостолов, а через них на все человечество во все грядущие века, - верующий в Меня, дела, которые Я творю, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду. И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю". Его глаза умоляли верить: если они не могут понять, пусть просто верят. Он опустил глаза и прошептал: "Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди".

Иисус подал знак Петру, и все поднялись. Была уже полночь. Иисус первым сошел вниз и поблагодарил отца Марка за гостеприимство. Затем они вышли на залитые лунным светом безлюдные улицы и, переговариваясь, направились к долине Хиннома.

С запада дул легкий ветерок и гнал облака по лунному небу. Оно было усыпано звездами, нарядными украшениями небес. Эта ночь была столь светла, что известняковые плиты Римской лестницы ярко белели издали, и на них четко выделялись тени деревьев.

По пути Иисус продолжил разговор, и когда Ему надо было что-то сказать, Он останавливался и все внимали Ему, обступив кольцом. Так, с остановками, они прошли южную часть Иерусалима, затем вниз по Римской лестнице к воротам Фонтана.