— Айт, — запыхтела сердито. — Ты же обещал не шпионить.

А этот высший, он… он еще и рассмеялся.

— Ну, прости, лисенок… Прости.

Быстро поднялся на ноги и через мгновение уже стоял за моей спиной.

Расправил одежду, развернул лицом к себе и открытому окну, из которого лился яркий свет. Я словно утонула в солнечных лучах, даже невольно зажмурилась. А Айтон тем временем заботливо, нарочито медленно, застегнул пуговички на лифе. Осмотрел дело рук своих, подмигнул лукаво и снова улыбнулся, так щемяще-нежно, что у меня сердце остановилось.

— Ты прекрасна, — выдохнул он. Обнял, зарылся лицом в волосы. — Это выше моих сил — не наблюдать за тобой. Не могу оторваться ни на миг. — Горячий поцелуй обжег висок, за ним еще один… и еще… — Я так соскучился.

— Я тоже, — шепнула, с удовольствием подставляя лицо и шею настойчивым ласкам.

— Скучаю каждое мгновение, когда тебя не вижу, — последовало очередное признание, от которого по телу разлилось приятное тепло. — Не хочу больше расставаться… Никогда… Не хочу…

— И я… Знаешь, мне вдруг показалось, что потеряла тебя навсегда. Я так испугалась… Я…

— Ш-ш-ш… Все прошло, найтири. Прошло, и уже не вернется.

Потянулась к нему, обхватила за шею, прижалась, и Айтон с коротким стоном накрыл мои губы своими.

Поцелуи… Жгучие, лихорадочные, пылкие… Томительные, неторопливые, самозабвенно-страстные… Я плавилась, растекалась невесомым сияющим облаком под этими прикосновениями. Уносилась высоко-высоко и исчезала там, в небесной синеве за окном.

Высший опомнился первым. Отстранился, осмотрел мое платье, снова полностью расстегнутое, свою растерзанную рубашку…

— Мне кажется, легче раздеться, чем в очередной раз все это застегивать, — выдал с преувеличенной серьезностью.

— Угу…

Губы горели от поцелуев, язык заплетался, поэтому я была немногословна. Но полностью и безоговорочно согласна со своим мужчиной.

— Давай никуда не пойдем, лисенок? Ну их всех… как-нибудь обойдутся и без нас. А мы закроемся на сто тысяч магических замков, снимем все эти тряпки и прикажем не тревожить нас, как минимум, неделю. В душ вместе сходим для начала, м-м-м?

— Заманчиво, — мурлыкнула я. — А еду где возьмем?

— Хвича попросим, — беспечно отмахнулся Айтон. — Он обязательно сжалится над нами, что-нибудь раздобудет и принесет.

— Я соглас…

— Р-р-р, — раздалось за окном протестующее.

Мы переглянулись и дружно прыснули.

— Бдит, — уважительно прокомментировал высший.

— Весь в тебя. Тоже любитель поглядывать.

— Нет, он деликатнее. Я подсматривал, а он только подслушивает.

За окном зашуршали, затоптались и снова возмущенно рыкнули.

— Опаздываете… Нельзя…

О, теперь еще и крыльями захлопали. Все, пропала клумба. Опять садовник придет жаловаться на горгула.

— Не получится остаться, — вздохнула огорченно. — Хвич точно будет против. Заморит нас голодом в отместку. А уж если и Мишь к нему присоединится… Против этих двоих нам не устоять.

— Тогда… — Айтон снова привлек меня к себе. — Быстро сходим и вернемся. У нас вся ночь впереди… Много-много бесконечных ночей и дней. Вся наша жизнь…

— Да, — я прильнула к нему, щурясь от счастья. — Вся жизнь…

Меня качнуло из стороны в сторону, резко подбросило, ударило обо что-то твердое, и я открыла глаза, пытаясь сообразить, что происходит. Хватило нескольких мгновений, чтобы все вспомнить, и я, стиснув зубы, откинулась на спинку сидения.

— Эли? — пробился сквозь отдающийся в висках грохот сердца тревожный голос мамы. — С тобой все в порядке?

— Да, не волнуйся, мам, — выдавила из себя улыбку, стараясь, чтобы она не походила на оскал. — Просто, я еще не проснулась.

Сон… всего лишь сон. Навеянные усталостью и дремотой грезы. Комната, утопающая в солнечном свете, беззаботный Айтон, сердитый Хвич, поцелуи и наш разговор — ничего этого никогда не было и, судя по всему, уже не будет.

В реальности все обстояло совершенно иначе. Тяжелое расставание, поспешный отъезд, больше похожий на бегство, запыленная дорожная карета, ухабы и долгое путешествие из столицы в имение.

Мимо проплывал бесконечный лес — однообразный картина, успевшая за время пути уже изрядно надоесть. Я безучастно смотрела в окно, ни на чем не останавливая взгляд, и мыслями находилась очень далеко отсюда.