Мы почти уже были у дома — осталось пересечь переулок, и все, — когда навстречу, из-за поворота вывернула компания молодых людей, и я похолодела, узнав голос одного из них.

Сетнер…

Мужчины возбужденно переговаривались, размахивали руками, хохотали, и у меня затеплилась надежда, что удастся избежать нежеланной встречи.

Развернуться… Сделать несколько торопливых шагов… Потянуть за собой Ренка… Скользнуть за дом старой Ойлы… Обогнуть его и тогда…

Надежда угасла в ту минуту, когда в спину ударило басовитое:

— Надо же… Какая встреча.

Нас догнали очень быстро. Обступили. Перегородили дорогу. Четверо… Все, как на подбор, крепкие, коренастые — нечего даже думать о том, чтобы убежать, а впереди тот, кто с недавних пор стал моим кошмаром.

Зак Сетнер, хозяин мясной лавки.

Внушительная фигура, сильные руки, грубоватое, хотя по-своему привлекательное лицо. Я знала, на него засматривались все окрестные девушки, каждая мечтала если не о свидании, то хотя бы о заинтересованном взгляде, улыбке, а вот я… Я его ненавидела.

— Ай-ай-ай, нехорошо, госпожа Бэар. Куда же вы? А поздороваться с добрыми соседями?

Зак глумливо оскалился, и его приятели, с готовностью откликнувшись, радостно загоготали.

— Доброй ночи, господин Сетнер. — Ну да, доброй, как же. Что б тебе к Сахтару провалиться, мерзавец, и задержаться там подольше. — Позвольте пройти. Мы спешим.

Я старалась, чтобы голос не дрогнул, звучал спокойно и доброжелательно. Видимо, не удалось. Лицо мужчины потемнело и исказилось от злости.

— Спешите? — прошипел он. — В последнее время вы всегда спешите. Может, просто избегаете меня?

Послышались смешки.

— Заткнитесь, — сверкнул глазами Зак, и веселье мгновенно оборвалось. — Так что, Элис, побеседуем? — он обманчиво плавно качнулся ко мне. — О вашем долге… О том, как вы собираетесь его выплачивать. А главное, когда…

— Обязательно побеседуем, — согласилась, отступая назад. — Я зайду в лавку, и мы все обсудим. Утром.

— Нет, — рявкнули мне в лицо, обдавая перегаром. Пресветлая, да он же пьян. — Сегодня. Сейчас.

— Уже поздно. Пора спать… — я все еще мечтала договориться по-хорошему.

— Спать, говоришь? — меня передернуло от двусмысленного взгляда и похотливой улыбки Сетнера. — Спят тоже по-разному… — Он больно ухватил меня за локоть, подтянул ближе. — Хватит кочевряжиться, я устал гоняться за тобой. Даю три дня. Или ты соглашаешься на мое предложение, или твоя мать отправляется в тюрьму. На нее ведь ваши долги записаны?

Я похолодела, а мужчина, окончательно отбросив все условности, жарко зашептал мне в лицо:

— Может, прямо сейчас и пойдем, чего откладывать? Ну… Идем… Все равно станешь моей, никуда не денешься. Не хмурься, птичка, это совсем не страшно, — он плотоядно облизнулся. — И больно только первый раз, потом — хорошо, обещаю. Тебе даже понравится. Со мной всем девкам нравится. А я долги спишу, и колечко подарю… Красивое, с камешком… Мяса дам… Много… Кредит бессрочный открою… Будешь герцогиней ходить, все соседкам на зависть…

Герцогиней? Я бы рассмеялась, если б не чувствовала себя там мерзко.

— Пустите…

Рванулась, пытаясь освободиться.

— Отстань от нее, гад. Не смей трогать, — бросился к моему обидчику Ренк и вдруг… зашипел.

Это было так странно, что я удивленно замерла, на миг позабыв о Сетнере с его свитой. Жаль, они о нас не забыли.

— Пошел вон, щенок, — отмахнулся лавочник, толкая юношу к приятелям. Те тут же навалились на мальчика, ухватили за предплечья, заломили руки за спину.

— Что, тоже на бабу глаз положил?

— Да ты парень не промах.

— Молоко-то с губ подотри.

Наперебой зубоскалили подвыпившие дружки Сетнера.

— Ишь, прыткий какой. Не рановато?

— Не, в самый раз. Раньше начнет, слаще покажется.

— Ничего, потерпи, малец, Зак добрый, он тебе оставит… куснуть разок.

Снова раздалось рычание — угрожающее, сердитое, — и я поняла, что Ренк здесь ни при чем. Звук шел со стороны смоковницы, вернее, из глубокой, густой тени, которая залегла под ней.

Вот тень зашевелилась, словно встряхивалась, и поползла к нам, постепенно увеличиваясь в размерах. Мужчины стояли к дереву спиной, поэтому не замечали надвигающейся опасности, а за своим хохотом ничего и не слышали. Я же, как завороженная, не могла отвести глаз от темного пятна. Вот оно превратилось в овал, отрастило лапы с когтями, распахнуло крылья и…