– Аметист-2-1, операция на грани срыва, нас зажали в угол. Нам нужна поддержка. Отправляйте её по тем координатам, где засечёте сигнал.

– Есть, поддержка будет через пять минут. Конец связи.

К зданию пожаловали ещё сотни Гвардейцев Султана, которые получили приказ захватить постройку любой ценой, несмотря на любые потери. Люди, облачённые в красное обмундирование, словно кровь из раны, под чёткие и громогласные команды, хлынули во внешний двор, став образовывать стройные порядки, взяв точку обороны в плотный квадрат.

Через минуту они выстроились плотным строем у дома, поставив алебарды у правого плеча, не став их возводить в боевое положение, словно ожидая нечто того, что должно закономерно случиться.

Сквозь стройные ряды прошёл высокий и крупный мужчина, при виде которого солдаты вытянулись ещё сильнее. Он облачён в золотую, но довольно простую по своей отделке броню – всё её черты напоминают воина сошедшего со страниц древних легенд, так же гравировка на некоторых пластинах доспеха отдалённо веет мотивами пера.

Доспехи воина представляют собой высокие сапоги, крепившиеся к наколенникам, которые в свою очередь поддерживали щитками, защищавшими четырёхглавую мышцу. Грудь была покрыта золотой пластиной с изображением полумесяца, перекрещённого с клинком. Пресс же закрывало пластинчатое бронирование, где пластины шли внахлёст друг на друга. Руки закрывались такими же сверкающими золотыми пластинами, которые уходили под латные перчатки. На шее прекрасного воителя крепился пурпурный плащ, сотканный из дорого шёлка. Шлем на великолепном бойце отсутствует.

Странный, но в, то, же время великолепный воин имеет довольно приятные смуглые черты лица, которые, то и дело пропадали в свечении и отсветах его брони, а роскошные длинные волосы зарываются под броню.

Мужчина поднёс руку к горлу, специально подкашлянул и тут же полился певучий и приятный, словно музыка ангелов, голос:

– Я командир Гвардии Султана, хранитель Стамбула и Земной Ангел Господня, приказываю вам сдаться и сложить оружие, только тогда вас постигнет справедливый суд Его. Вы будите осуждены по делам своим и по мере закона!

У Карамазова нет времени на всяческое рассуждение, он должен действовать моментально, чтобы ещё спасти операцию и дать хотя бы девушке уйти от гнева Султана.

– Эмилия, – воззвал напарник.

– Да? – чуть волнуясь, спросила Эмилия, понимая, к чему сейчас будет клонить бывший инквизитор. – Что же тебе понадобилось?

– Оставайся здесь и охраняй парня.

– Ты уверен? – с дрожащим голосом спросила девушка, явно не желая отпускать мужчину во двор.

– Нам их не удержать, врагов слишком много. Я просто постараюсь выиграть время до прихода помощи, – спокойно ответил Карамазов и перчаткой взялся за аккуратный подборок и позволил себе то, что строжайше запрещалось в Инквизиции, и от чего бы в обморок от глубочайшего удивления упали бы Морс, Эстебано и Верховный Отец.

Под неистовое биение собственного сердца, которое готово было разорвать грудную клетку, под дикое волнение, сковавшее его рассудок и заставлявшее чувствовать пульс в виске, под все сомнения и чёрные мысли, что терзали его сознание, под гнётом сложившейся обстановки, Карамазов позволил себе поцеловать Эмилию. Это был скоротечный, даже неприлично короткий поцелуй, длившийся пару секунд. Иссохшие и исцарапанные временем, грубые как вся планетарная действительность, губы бывшего Верховного Инквизитора коснулись мягких и наполненных жизнью губ девушки.

После чего мужчина тяжело выдохнул, вынул сверкающий клинок и двинулся навстречу судьбе, которая взывала к нему, ждала за порогом разрушенного здания.

Как только Карамазов переступил проход дома, то в ту же секунду, словно в одно движение с идеальной синхронностью была наведена сотня стволов, способных за пару секунд сделать из него просто месиво.

– Ты вышел сдаваться? – по-турецки спросил золотой воитель.

– Нет, – мрачно и на том же языке ответил Карамазов и убрал пистолет в кобуру за поясом. – Я вышел, чтобы сразиться с тобой. – Добавил бывший инквизитор и припустил свой клинок к земле, встав в боевую стойку.

– Что ж, ты не оставляешь мне выбора, – печально сказал великолепный воин и тут же сделал пару движений рукой.

Гвардия Султана вокруг встала в обычный строй, убрав алебарды и расступившись перед содержателем, который вынес Хранителю Стамбула его клинок.

Воин аккуратно взял его и обхватил двумя руками, встав в боевую позицию. В это же мгновение двуручный ятаган засиял на солнце подобно яркой звезде востока. Но этого было недостаточно, и командир Гвардии нажал кнопку на ручке драгоценного клинка. Меч тут же заиграл потоками энергии, что кутали его словно паутина.