Всю-то жизнь Ёжкина бродила по лесам, по лугам, по горам. Травы собирала. Потом в гербарии их складывала. И как-то так получалось, в лесу – одна. В комнате своей – одна. В архиве, среди папок с травами, опять одна. Ну не совсем, конечно, кругом же ученый люд. Но привыкла Ёжкина к одиночеству. И оно её ничуть не огорчало. А когда совсем состарилась, вернулась в свою детскую деревню, к своему детскому лесу. Он был ей родной, а люди в деревне уже чужие. А чужим кто же про себя рассказывает? Им это неинтересно. Ну, чтоб уж совсем одной-то не жить, подобрала бабка Ёжка Бродячую собаку.

Рассказывать про травы кому-то всё-таки надо. Говорила она собаке, как какую травку называют, какая сладкая, а какую в рот не возьмешь. А сама всё время думала: как же мне назвать-то своего собачьего товарища? Кабы знала я старое имя… Ну, не Шариком же называть, или каким-то Буяном. Как ты сам-то думаешь, пёс? – спрашивала. Бродячая собака однажды и ответила ей: «Пёс!»

Вот так бабка и обнаружила, что Пёс её понимает и главное, отвечать может! И как только жизнь его не гоняла – схватилась бабка за голову. Надо же – говорить научила!

Прошло немного времени и бабка, к своему удивлению, его гавки разбирать стала. И уж совсем чудо чудное – научилась слышать, что окрестное зверьё говорит, чему травы и цветки радуются. «Право слово, вот те крест!» – признавалась бабка Ёжка сама себе. И не признавалась, что больше понимает из наблюдений.

Собирали они как-то с Псом землянику. Бабка в бидончик ягоду за ягодой. Потом спохватилась: а что не попробую-то! Вдруг не так сладка… И стала ягоду за ягодой в рот кидать. Ох, сладка, а главное – духовита… Пёс сидит перед ней и только глазами ягоды провожает.

– А ты что же? – спрашивает его бабка. – Твои родичи, волки, лесную ягоду уважают. Не только живность ловят, но и травы едят, плоды, грибы. Покопайся в своей древней памяти, может, чего вспомнишь…

Покопался, нет ли Пёс в древней памяти, не сказал, но поглядел, как бабка очередную крупную ягоду землянику в рот отправляет и сам ягоду с кустика потянул.

– А и правда, сладка! – хмыкнул он бабке.

И с тех пор повелось: бабка в бидончик, Пёс в пасть. Стала черника поспевать. Бабка опять в бидончик, Пёс – в пасть. Бабке смешно – перемазал всю морду! Да он в зеркало не глядится, ему всё равно. Устанет бабка, присядет на теплый бугорок, собака рядом уляжется так, чтоб на бабку смотреть было удобно и начинается у них беседа.

– Вот мы с тобой в Подмосковье землянику, да чернику собираем. Целебные ягоды, я тебе скажу.

– Гав! Духовита, – соглашается Пёс.

И бабка Ёжка не спорит. Она знает, что нос, обоняние то есть, у собак куда острее человеческого. Она Псу про это не говорила, чтоб не задавался, но всегда по лесу пускала его вперёд. И его земляничные ли, черничные ли полянки всегда были ягодами усыпаны. Вспомнилась бабке морошка, да княженика. Собирала она их в наших северных лесах да в Карелии. Княженика похожа немного на малину, ягода тоже из отдельных крошечных шариков-плодиков. Внутри каждого крошечная же косточка, отчего их родственницу, растущую в наших лесах, зовут костяникой. Хороша княженика, но всё-таки есть северная ягода вкусней и ароматнее её, называется морошкой. Оранжевые ягодки рассыпаны по болоту, словно солнечные зайчики…

Ничего этого ни дачники, ни деревенские люди не знали. Видели – ходят по лесу вместе бабка Ёжка и её собака. Что ж тут необыкновенного? Но на странный дом на курьих ножках те и другие поглядывали с большим интересом – что там за жизнь такая сказочная идёт… Хотя некоторые побаивались долго.

Конец ознакомительного фрагмента.