— Нем.

Я прижимаюсь к панели. Меня начинает колотить дрожью: теперь каждый будет трогать меня… там?

— Но яне стану смущать тебя ещё больше. К тому же в этом нет нужды. Душевая оснащена камерами.

— Ты будешь наблюдать за каждым моим движением?

Мердок улыбается:

— Я думаю, что ты заинтересована в успешном зачатии даже больше самого Тирана. И очень хотела бы, чтобы всё получилось именно сегодня, в наиболее подходящий для этого день, не так ли?..

Я согласно киваю и отворачиваюсь. Панель после лёгкого нажатия плавно съезжает в сторону, открывая передо мной пространство душевой кабины.

— В настенной панели — одноразовая рубашка. Твоя испорчена.

Вот и всё. Панель бесшумно задвигается. Твоя рубашка испорчена. Не только рубашка, но и я сама, не принадлежащая себе. Остаётся только надеяться, что моя жертва была не напрасной, и я ещё увижусь с родными. Не просто увижусь, но буду жить, как раньше. Сейчас наша жизнь в тесных клетушках для рабочих вдруг показалась мне сладким раем. Я променяла бы все лазуриты, так любимые некоторыми из рас, чтобы вернуться в прошлую жизнь. К прошлой себе и своей семье.

Наверное, в душевой встроен автоматический режим. Потому что сверху начинает литься тёплая вода. Розоватые ручейки воды стекают ногам на пол. А одноразовая рубашка просто расползается хлопьями на теле и скользит склизкими комками вниз. Надо же… В кампусе Тирана беспокоятся о чистоте ресурсов. чего не скажешь обо всей другой планете. Почему-то стоять на ногах кажется невыносимо тяжело, и я опускаюсь на пол, уткнувшись лицом в колени. Слёзы смешиваются с тёплой водой. Я отгораживаюсь мокрыми волосами от всего остального мира. Хотелось бы, чтобы всё произошедшее растворилось в воде, как та самая одноразовая рубашка, расползшаяся на мне. Но этого не происходит.

Мердок не торопит меня. Но я не решаюсь испытывать его терпение. Кто знает, что скрывается за его вежливостью и вниманием? Мёрдок велит лечь животом на капсулу и обрабатывает кожу шеи сзади. Сначала по коже расползается приятный холодок, а потом я не чувствую ничего. Только вижу в отражении, что Мёрдок сшивает края раны, которую я себе нанесла, вынимая чип.

— Сейчас я вотру заживляющий гель. Если пользоваться ежедневно, шрама не останется, — говорит Мёрдок, растирая кожу пальцами.

— Не надо, — отрывисто бросаю я. — Пусть останется шрам.

— Кчему цепляться за неприятные моменты? Это первое. Тиран Рэмиан Гай дал чёткие указания, насчёт этого повреждения — тоже. Это второе.

Мердок не отпускает меня так сразу, задаёт кучу вопросов и долго беседует.

— Я отправлю все рекомендации на твой планшет…

Я развожу руками: мой девайс, устаревший и барахлящий, остался в жилом кампусе для рабочих.

— Разумеется, как только тебя снабдят всем необходимым, — сразу же находит слова утешения Мёрдок, хмурится, отвлекаясь на звук входящего уведомления на свой планшет. Читает сообщение, немного удивлённо вздёргивает бровь.

— Нас уже ждут, Кейтлин Роу.

— Нас?

— Да. Согласно прямому распоряжению Тирана Рэмиана Гая я должен буду тебя сопровождать. И мне придётся перебраться в жилой кампус Тирана…

Мердок немного недоумевает: он явно не ожидал, что Тиран привяжет его как служебную собаку к своей новой игрушке.

Грёбаный штормовой фронт Я уже забыл, насколько бывает дерьмовой эта планетка. Низкие серые тучи давят сверху. А иногда всё начинает заливать сплошной пеленой дождя, раскаты грома долбят, не переставая, и молнии бьют прямиком в землю, раскалывая небо на сотни миллионов осколков. Они всегда начинаются внезапно, эти шторма, и захватывают в плен планету. И ты ничего не можешь сделать. Несмотря на всё своё могущество.

Очередной шторм налетел неожиданно. Сколько он будет держать нас в тисках?

День, два или пять?.. Я отмахиваюсь. Ерунда. Время позволяет. Планета оборудована на случай грозового шторма. Переходы, по которым передвигаются гуманоиды, словно кровяные тельца по артериям, накрываются автоматическими выдвижными куполами. Молниеотводы жадно всасывают энергию ярко-белых всполохов, перерабатывая силу разбушевавшейся стихии в электричество.

Жить можно. Плохо приходится лишь тем, кто находится на улице. Кривая усмешка искажает губы. Однажды я видел, как бездомного поджарило молнией. Тому дураку просто нужно было бросить проводник и спрятаться, но он так боялся упустить добычу из рук, что не расстался с ней и после смерти. Кусок трубы намертво впаяло в его тело. Запах горелой плоти долго стоял у меня перед носом.

Не пойму, почему я вспоминаю об этом сейчас. Я сижу в чистом, светлом зале, слушая доклады управляющих. Они ловко демонстрируют графики и слайд-шоу, они отчитываются о добыче руды и драгоценных минералов. Их сменяют другие, рассказывая о социальной политике и прочей херне. Всё под контролем, идёт как надо.

Но меня сжирают воспоминания. Не могу отделаться от видения: ярко-белый удар, разрезающий вязкое серое небо. Прямое попадание. Обуглившаяся плоть…

Слушая доклады, я параллельно загружаю информационную сводку на планшете.