Морелла недовольно сжала губы. Она быстро пересчитала нас взглядом и спросила:

– То есть наш ребенок будет девятым в порядке наследования, даже если родится мальчик? Ты никогда не говорил об этом.

Отец нахмурился:

– А должен был?

В его голосе послышались предостерегающие нотки, и Морелла тут же замотала головой, отступая.

– Я не расстроена, Орган, просто немного удивлена. Я думала, на Соленых островах придерживаются тех же традиций, что и во всей Арканнии, где земли и фамильные титулы передаются от отца к сыну.

Ее натянутая улыбка испарилась.

– Я должна была сразу догадаться, что у вас – островитян – все по-другому.

Отец резко встал. Он всегда гордился нашим мореходным наследием и воспринимал как оскорбление, если кто-то считал нас хуже других только потому, что мы жили вдали от столицы.

– Ты теперь тоже островитянка, – напомнил он и вышел из комнаты, оставив нас среди коробок с обувью.

Я зажмурилась: корсет затянулся и сжал мою талию. Приказчица [15] виновато улыбнулась:

– Пожалуйста, еще один глубокий вдох, миледи.

Косточки корсета с новой силой впились в бедра, и мое лицо исказила гримаса боли. Приказчица велела поднять руки и одела меня в бледно-зеленый шелк. Когда юбка наконец села по фигуре, Камилла выглянула из-за ширмы и захлопала в ладоши.

– Вот это да, Аннали! Ты выглядишь потрясающе!

– Как и ты, – прохрипела я в ответ.

Розово-золотистая ткань подчеркнула бронзовый оттенок ее волос и придала щекам свежий румянец.

– Жду не дождусь первого танца!

– Ты правда думаешь, что встретишь кого-нибудь?

– Папа пригласил всех знакомых морских офицеров.

Я побледнела.

– И всех этих герцогов.

Камилла расплылась в улыбке.

– И всех этих герцогов!

Папа пообещал пригласить на бал всех возможных кавалеров. Камилла тем временем где-то увидела портрет Робина Бриора, молодого герцога Форесии, и чрезвычайно заинтересовалась любыми фактами об этой лесистой провинции. Она рассеянно бродила по магазину и явно мечтала о нем.

Я вспомнила о симпатичном незнакомце с Селкирка. Кассиус, безусловно, производил впечатление благородного лорда. Если папа разослал так много приглашений, возможно, он тоже будет среди гостей. На мгновение я представила, как мы кружимся в танце по залу, освещенному сотнями свечей, и держимся за руки. Он прижимает меня к себе все сильнее и, прежде чем музыка оборвется, наклоняется, чтобы поцеловать…

– Даже не знаю, о чем я могла бы поговорить с герцогом, – пробубнила я, отгоняя от себя эти фантазии.

– Все будет хорошо. Просто будь собой, и к папе выстроится очередь из женихов, просящих твоей руки.

Очередь из женихов. Я едва ли могла представить более ужасный сценарий. Больше всего я надеялась найти человека с таким же цветом волос, как у локона в карманных часах Эулалии. Я носила их с собой повсюду и внимательно приглядывалась к каждому блондину, встречавшемуся на моем пути.

В комнату вошли Морелла и миссис Дрексель, хозяйка магазина. Последняя поднесла руки к губам, изобразив невероятное восхищение, и осмотрела меня со всех сторон.

– О, милая! Я еще никогда не шила такого волшебного платья для такой волшебной девушки! Словно океанские волны в солнечный летний день! Я бы не удивилась, если бы сам Понт вышел из пены морской и попросил бы твоей руки.

– Это который водяной, да? – переспросила Морелла.

Мы неохотно кивнули. Когда речь заходила о религии, вычислить человека с большой земли не составляло большого труда. В разных регионах Арканнии поклонялись разным богам: Вайпани, повелителю неба и солнца; Зеланду, властвующему на земле; Вир-сайе, королеве ночи, и Арине, богине любви. Были еще и другие сущности – демоны и вестники, они управляли разными сторонами жизни. Но для людей Соли единственным богом был повелитель моря Понт.

– Как вам платье? – спросила миссис Дрексель, ловко сменив тему.

Я внимательно посмотрела на свое отражение. Сложная вышивка, украшавшая шелковый лиф, напоминала морские волны. Плечи были полностью обнажены, если не считать коротких декоративных рукавов. Юбка из нежнейшего шелка и тюля ниспадала до самого пола. Верхние слои ткани были разных оттенков светло-зеленого – мятного и бериллового цветов, а снизу проглядывал более темный изумрудный и светлый пати новый.

– Я чувствую себя морской нимфой, – ответила я, проводя рукой по роскошной серебряной и бисерной вышивке. – Обнаженная нимфа.