– Солнышко помогла мне приготовить рагу из рыбы, через несколько минут будет готово, – успокоил капитана Фил. – Солнышкины зубы очень пригодились, она ими накрошила вареную картошку.

– Флош [8] , – заметила Солнышко, что означало «Не беспокойтесь, я их вычистила, перед тем как использовать в качестве кухонной утвари».

– Рагу? Так точно! Звучит восхитительно! – вскричал капитан. – А как насчет десерта? Самая главная пища в течение дня – десерт! Таково мое мнение! Хотя, собственно, это не пища! Так точно!

– Сегодня наш единственный десерт – жвачка, – ответил Фил. – У меня немного осталось со времен лесопилки.

– Я, пожалуй, откажусь от десерта, – сказал Клаус. С тех пор как он столько натерпелся на лесопилке «Счастливые запахи», жвачка у него вызывала отвращение.

– Йомхьюлдет, – проговорила Солнышко. Она имела в виду «Не волнуйтесь – мы с Филом готовим для вас десерт-сюрприз на завтрашний вечер». Но естественно, лишь брату с сестрой было под силу понять ее оригинальную манеру выражаться.

Едва Солнышко успела произнести свое загадочное слово, как капитан Уиддершинс отскочил от стола и завопил:

– Так точно! Господи помилуй! Священный Будда! Чарлз Дарвин! Дюк Эллингтон! Так точно! Фиона, останови двигатель! Так точно! Куки, выключай плиту! Так точно! Вайолет, проверь, отключено ли телеграфное устройство! Так точно! Клаус, сложи все материалы вместе, чтобы не разлетелись! Так точно! Спокойствие! Действуем! Быстро! Не паниковать! На помощь! Так точно!

– Что происходит? – спросил Фил.

– В чем дело, отчим? – спросила Фиона.

На этот раз капитан молча показал на экран на стене субмарины. Экран выглядел как лист миллиметровки, светящийся зеленым светом. В центре экрана ярко выделялась буква «К».

– Похоже на гидролокатор [9] , – заметила Вайолет.

– Это и есть гидролокатор, – отозвалась Фиона. – Мы по звукам определяем приближение другого подводного судна. Буква «К» символизирует «Квиквег» и…

Она вдруг ахнула, и Бодлеры посмотрели, куда указывала ее рука. На самом верху экрана возник еще один светящийся символ, и он двигался по экрану вниз в стремительном темпе, иначе говоря, прямо к «Квиквегу». Фиона не стала объяснять, что этот зеленый знак значит, и Бодлеры не осмелились спросить. Это был глаз, он вперился в испуганных волонтеров, шевеля длинными тонкими ресницами, торчащими во все стороны.

– Олаф! – прошептала Солнышко.

– Ну, наверняка утверждать нельзя, – сказала Фиона, – но лучше следовать командам отчима. Если это субмарина, то на ней тоже должен быть гидролокатор. Если «Квиквег» будет бесшумным, нас не обнаружат.

– Так точно! Скорее! – скомандовал капитан. – Тот, кто колеблется, – пропал!

Никто не счел нужным добавлять «или та» к личной философии капитана, все бросились заглушать звуки. Фиона вскарабкалась наверх по веревочной лестнице и отключила стрекочущий мотор. Вайолет снова легла на платформу и, оказавшись под телеграфным устройством, выключила его. Фил и Солнышко бросились в кухню и выключили плиту, чтобы пассажиров не выдало бульканье кипящей похлебки. А Клаус с капитаном собрали все материалы в одно место, чтобы на столе ничто не шуршало и не дребезжало. За какие-то секунды на лодке стало тихо, как в могиле, а все волонтеры молча застыли у стола, вглядываясь в темную воду за стеклом иллюминатора. По мере того как на экране глаз приближался к букве «К», из воды все выше поднималось нечто диковинное, становясь все отчетливее по мере приближения. Скоро стало окончательно ясно, что это тоже подводная лодка. Но таких лодок Бодлерам никогда не приходилось видеть даже в самых мудреных книжках. Субмарина была намного больше «Квиквега», и, когда она оказалась совсем близко, дети прикрыли себе рты рукой, чтобы их не выдал вырвавшийся вздох ужаса.

Чужая субмарина имела вид гигантского осьминога с громадным металлическим куполом вместо головы и двумя большущими иллюминаторами вместо глаз. У настоящего осьминога, разумеется, восемь ног, но у этого было гораздо больше. То, что на экране гидролокатора выглядело как ресницы, оказалось узкими металлическими трубками; они торчали из тела осьминога и шарили в воде, отчего к поверхности стремглав мчались тысячи пузырьков, как будто испугавшись подводного чудовища. Осьминог подплыл еще ближе, и все шестеро пассажиров «Квиквега» застыли как статуи, надеясь, что чужая лодка не обнаружит их. Странное судно подошло так близко, что внутри одного из глаз осьминога Бодлеры увидели неясную фигуру – высокую и тощую, и, хотя больше разглядеть ничего не удалось, они не сомневались, что у фигуры одна бровь вместо двух, грязные ногти вместо чистых и опрятных и вытатуированный на левой щиколотке глаз.

– Граф Олаф, – не удержавшись, шепнула Солнышко, и тут же фигура в иллюминаторе дернулась, как будто этот еле слышный шепот позволил засечь «Квиквег».

Выпустив новый фонтан пузырьков, осьминог подплыл еще ближе, и казалось, вот-вот одна из ног сейчас заскребет по наружной стенке «Квиквега». Бодлеры посмотрели вниз, на шлемы, которые оставили на полу, и заколебались – не пора ли их надеть, вдруг лодка развалится. Фиона схватила отчима за руку, но капитан Уиддершинс молча покачал головой и опять показал на экран. Глаз и буква «К» уже чуть не наехали друг на друга. Но не на это показывал капитан.

На экране появился третий объект, светящийся зеленым, еще крупнее двух первых: огромная изогнутая труба с маленьким кружком на конце ползла к центру экрана, словно змея. Но на змею она была не похожа. Маленький кружок точно влек за собой огромную изогнутую трубу в сторону «Квиквега» и перепуганной команды, и по мере приближения к глазу и букве «К» труба все больше выглядела как вопросительный знак. Бодлеры с ужасом взирали на этот новый объект, приближающийся к ним в зловещей тишине, и им чудилось, что вот-вот их поглотит тот самый вопрос, на который они все время ищут ответа.