Дом в деревне
вернуться

Левина Виктория
Шрифт:

У пещеры, или О лешем

Там чудеса: там леший бродит…А.С. Пушкин, «Руслан и Людмила»
В прохладных струях влаги родниковой(с лягушкой и кувшинкой – дивным чудом!)лицо омою… Чистую основукристальной свежести нести по жизни буду!И в городах на улицах сердитых,в предпраздничного шума возбужденьи,я буду помнить холод щёк, омытыхвблизи лесной церквухи на каменьях [18] …Здесь просто всё. Живёт в пещере леший,стемнеет – он выходит куролесить:с обрыва вниз, в обход дорожки пешей,столкнуть булыжник, мох на крест навесить…Здесь всё непросто – непроста дорога,которая тебя сюда приводит…Нашедших путь в ложбину – так немного!Там чудеса. Там рыжий леший бродит.

18

Пещера «Дранчи Дубка» и храм «Рождество Пресвято богородично» находятся на юге Болгарии у села Мельница. Местность известна глубокой «обрывной» пещерой, глубиной более 24 метров, с целебным источником и церквушкой в глубине густого девственного леса…

У дольмена

В темпе Lento Misteriosa у древних захоронений села Хлябово

Качались птицы на ветвях,и шёпот был слышнее крика,и камни высились, и вязьвнезапных символов вилась, –то ли веков ушедших прахсгустился в нишах, то ль великийсекрет истории, струясь,упрочил каменную власть?К дольмену узкою тропой,подчёркнутой опушкой леса,я пробиралась вглубь и вдаль,дела оставив на потом, –и вёл меня, сокрытый мой,влекомый странным интересом,мой мозг, в связи с вороной тойна ветке, с выдранным хвостом…В густой и гулкой тишинепослушный волос встанет дыбом,когда прокаркают века,хозяйски сидя на суку, –и генной памятью во мне,придавленной гранитной глыбой,за мной бегущая строкапродлится на моём веку…

Течёт в душе моей река…

Реке Тунже, что у моей деревни

Течёт в душе моей река –с кувшинкой, утками и лесом,и с плоскодонкой рыбака,и с рыболовным интересом…То с настоящею водой,а то – пунктиром по каменьям,с изгибом, с плачущей лозой,с обрывом ниже по теченью.Прекрасным именем зовумою игрунью, и с мостамиодной дорогою живу,одной деревней и местами.Я слышу, как она поётпугливым утром за туманом.В её осоке воду пьётлошадка местного цыгана.Я руки-реки опущув её волну, когда прибуду…Скучаю и уже грущу,в душе неся её повсюду.

В лесу вздыхали ночью совы…

Не будем говорить о любви, потому что мы до сих пор не знаем, что это такое.

Может быть, это густой снег, падающий всю ночь, или зимние ручьи, где плещется форель.

Константин Паустовский, «Ручьи, где плещется форель»
В лесу вздыхали ночью совыи выл шакал, и лань дрожала,не так, как днём, – повторно, снова! –тропинка под гору бежала,её кропили лешим зельеми укрывали темнотою…Устав от частого безделья,спала деревня под горою.По лесу той тропинкой белойпрошёл медведь – следы остались.Над чащею звезда горела.В ночной реке форель плескалась.В домах сельчане схоронились –крепки дворовые засовы!Зверьё по выпасам кружилось,в лесу вздыхали ночью совы…

Из окон – горы…

Из окон – горы. Свежий ветеруносит мысли прямо в небо!Дышать легко, со всем на светея здесь в ладу… Счастливой, мне быпарить над пашнями и лесом,как эта вольная пичуга!От волн террора, войн и стрессанашла тишайшую округу,где лесом с речкой, как из сказки,лечу израненную душу,где ни по чьей дурной указкесвоих обетов не нарушу,где не мечом над головою,а милым «Здравствуй!» – от соседа,и виноградною лозоюзаместо крыши за обедом!И золотистая ракия,и сыр овечий – на здоровье!Из окон – горы, заливныелуга для выпаса коровьи…

Тому, кто внял, кто сердцем чист…

И не добраться до конца,до пограничья, до ограды,до той дискретности души,что ветром полнится, смеясь!В преображении лицаиграют роль лишь те обряды,что тайным шёпотом, в тиши,свою распространяют власть…В реанимации сердеци в обновленьи чьих-то судебзамешаны река и лес,гора и ветра тонкий свист…Предполагается конецтем неприятностям, что людинаносят, намерений без,тому, кто внял, кто сердцем чист!Взлетай на крыльях облаков(присядь на кромку, свесив ножки) –увидишь, как танцует лес,опавших листьев шлейф крутя!И ночью брошенных следовв шараде на лесной дорожкеотыщешь смысл и знак, и сенс,как в жизнь бредущее дитя…

В главной теме

Болгарский плед – на зябкие колени,овечий, домотканого плетенья.Болгарское спокойствие, от лениотличное при близком рассмотреньи.Неспешных мыслей ход. А в тихом доме –по стенам пляшут и струятся теникаминного роскошества. И в комевсё остальное, что не в главной теме.А главное – замёрзшая деревня,притихшая у печек и каминов.Прихлёбывает местная царевначай с пирогами и ватрушкой с тмином.Ещё не снег. И будет ли – не знаю.Вздремнули пашни с кубиками сена.За окнами река – уже родная.Я приживаюсьтрудно,постепенно…

В гостях у философа

В гостях у философа. Тунджа у Сремаструит завитками в долине Сакара.Текло незаметно Болгарии время,лозой виноградной село обнимало…Струило беседу под небом родопским,читало стихи на болгарском и русском,и было еды на столешнице вдосталь,потела ракия под горлышком узким…Я этих людей как родных понимаю!(Процокали кони соседской телеги.)Дискуссии сложной умильно внимаю –историю чту про войну и набеги.Философ за мной через стол наблюдает –пытает глазами заморскую птицу.И трижды целует и раз обнимает,когда приглашает в селе поселиться.А абрис вершин колдовского Сакарасекреты хранит философского кредо, –такой же пейзаж я из окон видалажилища, куда я за счастьем приеду.