Наши мышление и суждения в известной мере зависят от стереотипов. Убеждён, что масштаб времени зависит от уклада жизни, от степени индустриализации общества, от влияния этой самой индустриализации на человеческое сознание.

В Сахаре, в оазисе Бени-Валид, знал я одного пастуха по имени Али. Утром мы с товарищами едем на работу, а он уже выгнал овец на пастбище, сам же сел на бугорок, чтобы лучше скотину видно было. В течение дня я несколько раз проезжаю на машине мимо этого места – от стройплощадки до офиса и обратно. Вижу, как он то на дудочке играет, то ляжет на бок, подопрёт голову рукой, дремлет. На обед мы строго по часам спешим, а он, когда солнце начнёт сильно припекать, перегоняет стадо в тень акаций. Обедать сейчас он не будет – жарко. Вечером, порядочно уставший, я возвращаюсь домой, а пастух гонит свою отару к водопою. Его рабочий день хоть и длиннее моего, но выглядит он свежее и бодрее меня. Он счастлив, улыбается и приветливо машет мне рукой. Как бы мы сказали – дитя природы, он ближе к естеству и гармонии.

Нынче мы заковали себя в цепи условностей. Помню, как-то меня пригласили принять участие в международном симпозиуме в Королевской военной академии. Заселившись в комнату при общежитии для офицерского состава, я обратил внимание на рамочку, висевшую над рабочим столом. Там – «Свод правил» и «Распорядок дня» для слушателя академии, где расписано всё – от того, в какой форме одежды ты обязан являться на те или иные коллективные мероприятия, до времени и места, где и когда эти мероприятия будут происходить. Тогда я немало удивился существующим строгостям. Оказывается, британскому офицеру разрешается появляться на завтраке только в форменных брюках, рубашке с воротником, а не в майке, и в уставной обуви. Только по Уставу! Никаких поблажек!

«Ладно, – подумал я про себя, – у военных везде, во всём мире – свои особые законы. Однако чему удивляться?»

Бескомпромиссный дресс-код и Кодекс корпоративной этики – не новинка и у нас в России, на наших промышленных предприятиях, в крупных и уважающих себя фирмах. Да разве только в них? Регламент времени и поведения расписан и в нашей обыденной жизни.

А вот в азиатских странах до сих пор действуют свои, более либеральные уставы. На Востоке, к примеру, в гости обычно не приглашают, кроме особых случаев, вроде свадьбы. Тогда не открыточку присылают, а гонца, вестового. Навестить своего друга ты можешь в любое время. Тебе всегда рады, встретят с почестями.

Как дань уважения хозяину, такие визиты длятся и день, и два, а то и больше. Если гость рано засобирается домой, хозяин может истолковать это как недовольство приёмом. Сегодня принимают тебя, а завтра или послезавтра (или ещё когда – время не в счёт) – друзей по всем правилам будешь встречать ты.

В Индонезии, на острове Калимантан, наш гид рассказывал, как его дальний родственник, живущий в такой глуши, где люди до сих не знают ни электричества, ни телефона, решил навестить свою сестру, давно переехавшую жить в город. Почти неделю в одиночку шёл он пешком по джунглям. Неизвестно, каким чудом он не заблудился и нашёл нужный ему дом. Когда утром сестра открыла дверь и на пороге увидела брата, ничего не спрашивая, не проявляя удивления, как должное, пригласила брата в дом, вымыла ему ноги, накормила, напоила, уделила ему внимание и время. Брат прожил у неё несколько дней, и она ни разу не спросила, как долго он ещё будет гостевать. А тот, когда нагостился, без лишних хлопот и долгих прощаний, просто сказал: «Ну вот, повидались. Спасибо за всё». Собрался и так же, пешком, отправился восвояси.

Вспоминается такой случай из практики работы в Ираке. Наша группа специалистов славно потрудилась, на пять баллов выполнила одно очень важное контрактное задание. Министр промышленности, возглавлявший сторону заказчика, по этому случаю решил устроить банкет. Время шло, приближалась дата намеченного мероприятия, но, к нашему удивлению, никто из россиян официальных приглашений так и не получал. Накануне события, сидя за чаем, старший иракский офицер спросил меня, буду ли я участвовать в официальном приёме. Не мудрствуя лукаво, я резанул без дипломатии, что не имею представления, о чём тот спрашивает, никто никаких приглашений не получал, и я – тоже. Несколько смущённый офицер сказал, что где-то кто-то недоработал, но обещал до конца дня во всём разобраться.

То, что я получил, напрочь поразило: в изысканно подписанном именном конверте я обнаружил карточку с не менее изысканным приглашением «…оказать честь иракской стороне своим любезным принятием настоящего официального приглашения…» и так далее, и так далее. Изумляло не только изящество текста, но и то, что накладные буквы текста были выполнены из серебра на дорогущей бумаге с водяными знаками.

Запад и Восток во многом не похожи, и векторы их эволюции долго ещё не сольются в одной точке, за которой будут утрачены национальные традиции и обычаи, колорит и уклад быта…

Спешу сделать оговорку. Я уже много раз убеждался, что нельзя о народе, национальном характере говорить в форме категоричных констатаций. Встречаются, конечно, стереотипы, но они не вечны и имеют свойство меняться. Не стоит также забывать о субъективизме наших собственных оценок. С годами в силу изменения образа жизни, накопившегося опыта, новых знаний трансформируются убеждения и взгляды, некогда казавшиеся незыблемыми. Многое можно понять только через призму сравнений.

В детстве и отрочестве, как отмечают большинство людей, дни и годы длятся блаженно долго. Но при этом количество получаемого опыта, знаний, впечатлений исключительно велико. Это и есть свидетельство высокой скорости жизни. Удивительно, но, когда с годами приходит пора человеческой зрелости, когда в дверь к тебе постучала осень, создаётся иллюзия, будто ты по-прежнему участвуешь в гонке со временем. Оно, кажется, просто летит. Ты не успеваешь считать не то что дни и недели – пролетают целые годы! Мы становимся более сентиментальными, склонными к воспоминаниям, мы более подвержены ностальгии. Как ни прозаично это может прозвучать, мы к этому моменту попросту переходим в иной временной масштаб, мы приближаемся к точке перехода в параллельный мир.

Время – наш бесстрастный судья, мерило всего, что происходит в этой жизни и далеко за её пределами. Только с возрастом начинаешь понимать и ценить каждую данную тебе долю секунды. Мы – о глупцы! – пытаемся даже подчинить себе само время, сделать себя бессмертными. Ах, если бы найти мудреца, который научил бы меня сделать его хотя бы своим союзником.

До Омска предстояло ехать почти два дня. Оплата произведена, общежитие обещано, на вокзале нас должны были встретить.